Мавр сделал свое дело - Татьяна Полякова Страница 10

Лес начинался прямо за домом. Забор, колючая проволока ипрочая атрибутика богатой жизни отсутствовали. Правда, оставались еще минныеполя, но я в них все же не верила.

— Ты говорила, он с племянницей жил?

— Ага. Она и звонила.

— Неплохо бы сейчас ей позвонить, сообщить, чтобывстречала нас с оркестром.

— Чего время тянуть? — вздохнула Танька. —Едем. На месте разберемся.

Я пожала плечами, все еще продолжая сомневаться, а Таньказавела машину, и мы начали подъем на холм.

При ближайшем рассмотрении дом становился меньше похожим назамок и больше на сказочный домик. Башни теперь выглядели скорее кокетливо, чемгрозно. Если это и замок, то из мультика. Обилие цветов вокруг толькоподчеркивало сказочную атмосферу. Я всерьез ожидала, что из-за ближайшего кустапоявится олененок, а еще лучше гном…

И он появился.

Из-за угла вывернул человечек, которого я поначалу принялаза ребенка. Он был в оранжевом комбинезоне и в клетчатой рубашке. Темные, оченьжесткие волосы торчали в разные стороны, чувствовалось, что никакая расческа сними не справится. Ростом человечек был со стул, что и позволило предположить,что это дитя шести-семи лет. Однако нечто в его облике настораживало: некая неправильность, если угодно, а еще сигара, которую он держал в левой руке, судовольствием посасывая.

— Господи, это что такое? — не выдержала Танька,от удивления едва не выпустив руль, и добавила ворчливо:

— Дети совершенно обнаглели.

Она затормозила в начале гравийной дорожки, на которуюсвернула с асфальта, и в нерешительности остановилась.

Дитя заковыляло к нам, и тут окончательно прояснилисьнесуразности в его внешности. Человек оказался взрослым мужчиной, толькокарликом. Но это отнюдь не успокоило, потому что карлики у нас еще большаяредкость, чем дымящие сигарой карапузы. Я почувствовала себя Алисой, сунувшейсвой нос в лисью нору, и даже подумала: «Начинается…» Впоследствии оказалось,что в тот момент я была даже очень права.

Карлик, уперев руки в бока, наблюдал, как мы выходим измашины. Он ухмыльнулся довольно зловеще и вопросил:

— Любите мертвечину?

— Что? — не поняла Танька и даже растерялась, чегоза ней отродясь не водилось.

— Воронье слетается, — хихикнул карлик, сунулсигару в рот и забурчал:

— Мертвечины будет много.

— Ах ты, гаденыш! — рявкнула Танька, метнувшись ккарлику, и попыталась ухватить его за лямку комбинезона. Он ловко вывернулся иоказался за моей спиной. — Держи гада! — заорала сестрица, в которойпроснулся охотничий азарт.

— Оставь его в покое, — посоветовала я и с улыбкойповернулась к нему. Все-таки выглядел он уморительно, но вряд ли испытывал отэтого удовольствие.

— А ты здесь зачем, принцесса? — весело спросилон.

— Сама не знаю. Но мне здесь нравится.

— Правда? Чертово местечко.

— Потом расскажешь, если захочешь. Мы могли быподружиться, как считаешь?

Он церемонно поклонился, сделав шаг в сторону.

— Рад вам служить, принцесса.

— С радостью принимаю вашу дружбу, сэр, — ответилая, присев в поклоне.

— Мне еще не доводилось видеть девушку стольослепительной красоты.

— Вы заставляете меня краснеть.

— А вы меня беспокоиться. Доброй принцессе здесь неместо. Будьте осторожны.

— Обязательно. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

— В любое время дня и ночи. И помните, ровно в полночьвсе, что вы здесь видите, превращается…

— Проклятый урод, — услышала я визгливый голос иот неожиданности вздрогнула.

Карлик, ковыляя, припустился к кустам, весело крича:

— Карета в тыкву, кучер в крысу, а добропорядочныеграждане в упырей и оборотней.

— Чтоб ты себе шею свернул, — неслось ему вслед.

Я повернулась и увидела женщину лет тридцати пяти, полную,невысокую, в льняном сарафане с вышитым петухом на подоле, ее волосы былизаплетены в две косы. Вздернутый нос, узкие губы, губная помада морковногоцвета, которая ей совершенно не шла, светлые глаза поглядывали настороженно.Она быстро оглядела нас с ног до головы и без всякого намека на любезностьспросила:

— Что вы хотите? Здесь частные владения…

— Мы ищем дом номер тринадцать по Озерной улице, —сурово ответила Танька, приглядываясь к женщине. — Ведь это тринадцатыйдом?

— Да… — Теперь в голосе женщины послышалось недоумение.

— Мы представляем интересы Костолевского ВиктораИгоревича. Я его невеста Татьяна Ларина. Это моя сестра Ольга. — Женщинанахмурилась, с подозрением глядя на нас. — У меня естьдоверенность. — Танька полезла в сумку, а женщина вроде бы очнулась.

— Что вы, что вы, я вам верю. Вы действительно Ларины,Татьяна и Ольга? — Она улыбнулась, а я сообразила, что ее недоверие скореевсего относилось к нашим именам. — Зинаида Петровна звонила мне. Оченьрада вас видеть. Ирина Константиновна. Можно просто Ира. Я жила в этом доме, тоесть и сейчас живу. Покойный Лев Вениаминович мой дядя. Идемте в дом. Почти всев сборе.

Подходя к дому, я увидела за кустами стоянку, забитуюмашинами, все как на подбор иномарки, причем не из дешевых.

— Автомобиль лучше перегнать туда, — сказалаИрина.

Танька вернулась к машине. Мы ждали ее возле крыльца. Ясочла момент подходящим, чтобы кое-что выяснить.

— Гостей в доме много?

— Гостей? А-а… Нет, только племянники. Лев Вениаминовичрассорился со всей родней, отношения с племянниками не поддерживал, но когдапонадобилось написать завещание… Как он шутил — «из двух зол выбирают меньшее»,оттого и завещал все племянникам. У дяди был тяжелый характер, — вздохнулаона. — Я прожила с ним много лет и лучше других знаю об этом.

— Много лет? — повторила я, желая продолжитьразговор.

— Да. Мои родители погибли, когда я только-только пошлав школу. Лев Вениаминович брат моей матери, другой родни у меня не было. Воттак я и оказалась здесь. — Она тяжело вздохнула, должно быть, воспоминаниядетства ее отнюдь не радовали.

— А этот карлик, кто он?

Ирина нахмурилась.