Миф об идеальном мужчине - Татьяна Устинова Страница 10

Да. Точно.

Сегодня он ехал вместе с ней в электричке и противно сопел вухо. Было жарко, и ей все время хотелось его оттолкнуть, но она не стала,опасаясь нарваться на неприятности.

Она чуть успокоилась, выдохнула и открыла глаза. Ничегострашного, он просто ехал туда же, куда и она, – в Отрадное. Может, у негоздесь тоже родственники.

Клавдия тихонько усмехнулась. Тоже! У нее-то как раз никакихродственников здесь нет. Она снова посмотрела на мостик, чувствуя себя оченьзащищенной в машине Андрея. Тип удалялся в сторону станции, и внезапно опятьнакатила тревога.

Дело не только в электричке. Она видела его где-то еще.Именно такую удаляющуюся спину, напряженную и внимательную, как если бы на этойспине были пристальные, осторожные глаза.

Ладони вспотели, и она вытерла их о подол сарафана. Вечно еймерещатся всякие ужасы. Вот что значит постоянное чувство опасности, выросшеевместе с ней из крохотного испуганного ребенка во вполне взрослого человека.

Нет, ей не померещилось.

Она видела эту спину, он выходил из аптеки неделю или двеназад. В дверях он посторонился и пропустил молодую девицу с коляской и ещеодним малышом на буксире.

Она не может ошибаться, ее детдомовская память фиксирует иоткладывает все, нужное и ненужное, как сама Клавдия когда-то прятала вфанерный чемоданчик хлеб, зная, что, когда ей захочется есть, рассчитыватьбудет не на что, кроме собственных запасов. Недаром лучше всех и быстрее всех ваптеке она запоминала названия новых лекарств, и фирму-изготовителя, ипоказания к применению, и дозировку, и препараты-аналоги, и заменители, и даженомера накладных. “Ты у нас ходячий справочник, Клава”, – всегда говорила ейВарвара Алексеевна.

“Справочник” не подвел. Это был именно тот человек, которогоона видела в аптеке.

Тоже совпадение? Он мог просто зайти за лекарством именно вту аптеку, где работает Клавдия. Ничего такого.

Странные какие-то совпадения. В Москве тысяча других аптек,а под Москвой сотни дачных поселков, и все-таки этот человекдважды попался ейна пути. А может, не дважды, а трижды? Или четырежды?

– Господи, – пробормотал Андрей, усаживаясь рядом. – Уехатьневозможно. Миллион указаний. Тысяча пожеланий. Приезжай скорей. Не забывайобедать. Не кури на голодный желудок. Чисть зубы и мой руки перед едой.

Клавдия засмеялась, моментально позабыв обо всех своихподозрениях. Она вообще обо всем забывала в его присутствии. Какшкольница-переросток.

– А ты моешь руки перед едой? – спросила она.

– Еще как! – ответил он и посигналил родным, вышедшим заворота проводить его. Все замахали руками, а Елена Васильевна послала воздушныйпоцелуй. – Меня хлебом не корми, дай только что-нибудь помыть. Руки и всетакое…

Он сидел очень близко, большая рука двигалась, переключаяскорости. И невозможно, невозможно было забыть о том, что он развелся, что онтеперь… ничей, что он мог бы быть… ее.

“Господи, – подумала Клавдия, напряженно глядя на дорогу, –зачем ты оставил мне надежду? Это нечестно, господи…”

Словно боясь, что он может подслушать ее мысли, Клавдиябыстро отвернулась к окошку и еще раз увидела ту самую спину.

– Ты знаешь, – сказала она Андрею, стараясь отделаться отненужных мыслей, – вон идет тип, которого я сегодня видела в электричке, и ещев Москве, в аптеке. Странно, да? Как ты думаешь, это совпадение?

Совершенно неожиданно для нее он разозлился.

– Взбесились вы все! – сказал он грубо. – У тебя тожегаллюцинации?

– А у кого еще… галлюцинации? – осторожно спросила Клавдия.

– У моей жены, – ответил он, резко выворачивая на асфальт.Он не сказал “бывшей”, и Клавдия это заметила. – У какой-то ее подруги. Уподругиного мужа. У всех, черт побери. Всем мерещится, что за ними следят. Тычто, подала заявление в израильскую разведшколу?

– Да вроде нет, – ответила Клавдия, рассматривая его так,чтобы он этого не заметил. Майора и оперуполномоченного Андрея Ларионова она незнала, и ей интересно было посмотреть, какой он. Выходило, что совсем другой.

– А раз не подавала, то успокойся. В Москве и Подмосковьеогромное количество всяких мужиков, и некоторые из них даже похожи друг надруга. Можешь себе представить? Пока ты еще не глава Росвооружения, следить затобой нет никакого резона. Это понятно?

– Понятно, – послушно пробормотала Клавдия. Не могла же онаему объяснить про годами тренируемую память на мелочи, про детдом и про хлеб…

Говорить было не о чем, и Клавдия вспомнила свойблистательный план заснуть сразу по выезде из ворот. Но жалко было тратить двачаса, которые выпали ей раз в жизни и могли больше не выпасть никогда, напритворство.

Лучше она посидит тихонько рядом с ним.

Она умела виртуозно выдумывать себе другую жизнь, не такую,какая была у нее на самом деле. Это было очень просто и помогало, когдастановилось совсем невмоготу.

Пусть он будет ее мужем. Как будто. Они возвращаются вМоскву с дачи, оставив бабушке детей и радуясь этому короткому отдыху вдвоем итому, что впереди у них длинный, молодой вечер, а завтра еще выходной, и можнобудет проваляться в постели до полудня, ни о чем не заботясь. Он устал,конечно, на своей сумасшедшей работе, и она будет ухаживать за ним весь вечер иутро – нальет ему ванну погорячее, заварит чай, будет мурлыкать и тереться онего, как кошка. Интересно, какой он по утрам? Почему-то ей казалось, что оченьсердитый. Но она смогла бы его развеселить, запросто…

Внезапно ей стало так неловко, что она резко поменялаположение и отодвинулась.

– Ты чего? – спросил Андрей.

Какая-то она была чудная. Танька, что ли, чем-то ееогорчила? Вряд ли, они ведь такие подруги…Или это он на нее так действует? Всоциуме-то он жить не умеет.

– Ты чего? – повторил он и мельком глянул на нее. Онасмотрела в окно – На меня обиделась?

– Что ты, Андрюша, – забормотала она, испугавшись, что ееможно заподозрить в подобной глупости. Разве она могла на него обижаться?Обижаться можно только на близких, а на чужих что обижаться?

– Ты странная какая-то стала, – сообщил он ей. – Дуешься,что ли? Или влюблена?

Она вздрогнула и посмотрела на него с изумлением. “Кажетсяпопал, – подумал он с неожиданным раздражением. – Молодец, майор. С твоимтактом нужно немедленно перевестись на склад хранения табельного оружия”.

Ему некогда было анализировать собственные чувства, и онкрайне редко этим занимался, тем более до недавнего времени его чувствапостоянно анализировала жена, напрочь отбив у него охоту к этому занятию.Поэтому он не стал думать, откуда взялось раздражение. Просто ему былонеприятно, что он угадал, и все.