Прокурор расследует убийство - Эрл Стенли Гарднер

В комнате витал дух еще не так давно кипевшей здесь бурнойдеятельности. Материально это проявлялось в том, что помещение было страшнозамусорено, казалось, по нему прокатилась карнавальная толпа. На стенахкрасовались плакаты. Один из них взывал: «Дугласа Селби — в окружныепрокуроры!» Чуть выше призыва — изображение привлекательного молодого человекас волнистой шевелюрой, властным, хорошей формы ртом и отчаянной решимостью впроницательном взоре. Рядом висел плакат с портретом человека в огромномсомбреро. Тот был лет на двадцать пять старше первого, его обветренное,морщинистое лицо светилось дружелюбной улыбкой. На плакате было написано:«Рекса Брэндона — в шерифы!»

В небольшую комнату ценой огромных усилий удалось втиснутьне менее полудюжины разнокалиберных столов, которые сейчас были заваленыконвертами, яркими плакатиками для ветровых стекол автомобилей и прочейчепухой, что сопровождает избирательную кампанию.

Только что избранный окружным прокурором Дуглас Селби широкоулыбался расположившемуся в противоположном углу шерифу Брэндону. Им пришлосьвыдержать жестокую битву, потребовавшую вынесения протеста, пересчетабюллетеней, обращения к суду высшей инстанции. Прошло несколько недель со днявыборов, они уже стали историей, однако политические сторонники Дугласа и Рексапока сохраняли за собой номер в отеле «Мэдисон».

Селби сидел, скрестив длиннющие ноги. Пригладив ладоньюкопну густых кудрявых волос, он произнес:

— Итак, Рекс, через четверть часа нам предстоит выступить всуде с обвинением. Борьба закончилась. Признаться, без нее жизнь мне кажетсяпресноватой.

Рекс Брэндон выудил из кармана матерчатый кисет и насыпалтабаку на листок коричневой папиросной бумаги. Толстые пальцы привычнымдвижением скатали сигарету. Проведя языком по краю листка, он заклеил сигарету,придал ей цилиндрическую форму и сказал:

— Тебе еще придется как следует подраться, сынок. Побольшому счету борьба не кончилась.

Селби чувствовал себя спокойно, он нежился в кресле, словнокот на солнцепеке.

— Что они могут сделать после того, как мы заняли нашипосты? — лениво протянул он.

Шериф Брэндон коротким движением зажег спичку.

— Послушай, Дуг. Я на четверть века старше тебя. Мне не довелосьучиться по книжкам, но зато я знаю людей. Я патриот нашего графства и горжусьим. Здесь я родился и вырос. Я видел, как на смену коню и повозке пришлиавтомобиль и трактор. Я помню времена, когда невозможно было пройти по улице,не остановившись три-четыре раза, чтобы поболтать с друзьями. Сейчас всеизменилось. Каждый куда-то торопится.

Шериф замолчал, поднеся горящую спичку к кончику сигареты.

— Какое все это имеет отношение к нам? — спросил Селби.

— Да такое, сынок, что люди в свое время хорошо знали, чтопроисходит в графстве, и администрация должна была вести себя честно. Сейчас жевсе торопятся, заботятся только о себе и всем наплевать на окружающих. У людейтак много своих проблем, что у них нет времени беспокоиться, насколько честныдругие. Было бы не так скверно, если бы речь шла только о политике. Но впоследние годы графство широко распахнуло двери для всех подонков из большихгородов. Эта уголовная мелочь, которая не сколотила состояния на рэкете впериод «сухого закона», разнесла по стране злобу, обман, мошенничество. СэмРоупер, твой предшественник, пользовался этим. Впрочем, ты это знаешь не хужеменя. Теперь же нам вдвоем предстоит выгребать всю грязь.

— Чистка уже пошла, — вставил Селби. — Мошенники увиделисвой смертный приговор в результатах голосования. Сейчас они убираются отсюда.Сомнительные забегаловки либо закрываются, либо меняют стиль работы.

— Некоторые меняют, а некоторые нет, — заметил Брэндон. —Однако суть дела в том, что нам надо следить буквально за каждым своим шагом,особенно вначале. Если будет совершена хотя бы одна серьезная ошибка,поднимется такой шум, что нас вышвырнут с наших постов.

Селби посмотрел на часы, поднялся и жестко сказал:

— Потребуется много шума, чтобы выставить меня вон. Время,Рекс, пошли.

Штаб выборов был расположен на последнем этаже отеля«Мэдисон». Когда шериф с прокурором вышли из номера, дальше, в серединепокрытого ковром коридора, распахнулась еще одна дверь. Из нее выскользнулзастенчивый человечек, облаченный в черный сюртук с белым пасторскимворотничком вокруг шеи.

Казалось, он идет на цыпочках, чтобы, не дай Бог, непобеспокоить кого-нибудь. Человечек торопливо подошел к лифту и нажал на кнопкувызова.

Пока решетчатая кабина поднималась на последний этаж, прошлонемало времени, и Селби смог хорошо рассмотреть маленького пастора. Лет,наверное, сорока пяти — пятидесяти пяти, изящный, даже хрупкий, в блестящем отстарости, потертом сюртуке, он был на целую голову ниже окружного прокурора.

Когда лифтер открыл дверь, маленький пастор вошел в кабину иголосом человека, привыкшего говорить с кафедры, произнес:

Третий этаж. Пожалуйста, выпустите меня на третьем этаже.

Селби и шериф вошли в лифт. Рекс Брэндон с серьезным видомподмигнул окружному прокурору поверх головы ничего не подозревающего служителяцеркви. Когда на третьем этаже пассажир вышел, шериф ухмыльнулся и сказал:

— Бьюсь об заклад, там, откуда он приехал, похорон гораздобольше, чем свадеб.

Окружной прокурор, погруженный в свои размышления, ответил,лишь когда они дошли до конца холла первого этажа:

— Я занимался дедукцией. Мне кажется, его приход находитсяпод контролем очень богатого и крайне эгоистичного типа. Пастор привыкпередвигаться таким образом, чтобы не обидеть хозяина.

— А может быть, у его жены просто природный талант к спорам,— осклабился в ответ шериф. — Однако, приятель, помни, что подобные дедуктивныерассуждения для тебя не игра. Тебе не приходило в голову, что в предстоящиечетыре года раскрытие всех преступлений, совершенных в графстве, станет нашейобязанностью?

Селби взял шерифа под руку и повлек его к беломраморномузданию суда.

— Это ваша обязанность, шериф, раскрывать преступления. Ятолько предъявляю обвинения арестованным вами преступникам.

— Шел бы ты к дьяволу, Дуг Селби, — пророкотал в ответшериф.