До последнего удара сердца - Юлия Алейникова

Это произошло случайно. Илья в тот день возвращался с тренировки и увидел в дверях соседской квартиры торчащую из замка связку ключей. Илья ключи вынул, позвонил в дверь, никто не вышел, тогда он приоткрыл ее, заглянул в прихожую и погромче окликнул хозяев. Из глубины квартиры доносился плач. Громкий и горький.

Илья нерешительно потоптался возле двери, но потом все же скинул кроссовки и побрел в комнату. На диване, скрючившись и подогнув под себя ноги, сидела хозяйка квартиры Марина и безутешно рыдала. Видимо, она недавно вернулась с работы и еще не успела переодеться. Ее белая рабочая блузка валялась на полу возле дивана, а сама она сидела в юбке и бюстгальтере, босая, и плакала.

Илья женских слез не выносил. Жил он большую часть сознательной жизни с мамой и бабушкой. Никто в их квартире не скандалил и не ревел. Но в детстве, когда родители еще не развелись, отец часто обижал маму, и та плакала, и Илья, совсем еще маленький мальчик, запомнил мамины слезы на всю жизнь. Потому он, наверное, и с отцом не хотел общаться. Категорически.

И вот сейчас, глядя на плачущую Марину, Илья почувствовал, как в нем поднимается волна пронзительной жалости. Ему хотелось сделать для нее что-то хорошее, но он не знал что. А потому просто сел рядом и стал гладить ее по голове, по плечу. Марина заметила его не сразу, но потом громко всхлипнула, взглянула на него сквозь слезы и, уткнувшись ему в шею, заплакала еще громче. А он продолжал ее молча гладить. Марина говорила сквозь слезы о том, что ее бросил муж, о том, как она без него несчастна и одинока, спрашивала, за что он так с ней, ведь она его любит, и все было хорошо, а Илья все сидел и гладил ее, не говоря ни слова. А потом Марина, продолжая плакать и задыхаться, поцеловала его в щеку. Потом в шею, потом в губы. Это было невероятно. Конечно, Илья уже целовался с девчонками. Но это было не то. Марина была взрослой, опытной женщиной, и поцелуй ее был особенным. Потом они оба сползли с дивана, и Марина, продолжая целовать его, стянула с Ильи свитер и футболку и стала снимать джинсы. Илья вытянулся в струнку и замер, боясь дышать, боясь, что все испортит, что она передумает, что у него ничего не получится. Но все получилось.

Следующие несколько дней Илья искал предлоги, чтобы зайти к ней, и она пускала его, и все происходило. А потом он стал просто приходить к ней. Помогал мыть посуду, готовить ужин, разговаривал с ней как с другом, но после это обязательно происходило.

А потом Марина вдруг стала его избегать. Она то ссылалась на головную боль, то на усталость, то к ней подруга должна была зайти. Илья мучился. Страдал. Не мог понять, что происходит, или боялся понять. Он стал следить за ней. На каждый шорох с лестничной клетки кидался к дверному глазку проверить, вдруг к Марине пришел какой-то мужик, следил из окна, как она уходит на работу и приходит домой. А потом не выдержал. Он дождался, когда она вернулась с работы, и пошел выяснять отношения. Марина долго не открывала, но он все звонил и звонил. Наконец она открыла.

– Марина, что происходит? Почему ты от меня прячешься? Я тебя обидел? – срывающимся от волнения несолидным, по-мальчишески тонким голосом спросил он.

Когда Илья шел к ней, он хотел потребовать от нее объяснений, жестко, как настоящий мужик, а получилось какое-то невнятное жалкое блеяние.

Он смотрел на нее жалобным, просящим взглядом и, к своему ужасу, чувствовал, что вот-вот заплачет.

Марина погладила его по щеке, завела за руку в квартиру и усадила на стул в прихожей.

– Илья, ты уже взрослый парень и должен понимать, что мы не можем встречаться, – ласково проговорила она, потрепав его по макушке как маленького.

Это было оскорбительно. Он был уже совсем взрослый, он был выше ее на целую голову, он был мужчиной! А она…

– Пойми. То, что произошло между нами, очень плохо. – Видя, что он собирается возразить ей, она заговорила быстрее и громче. – Я тогда проявила слабость. Мне было плохо, тошно, одиноко. Мне так хотелось, чтобы кто-то пожалел, приласкал, согрел меня. Но это было неправильно. Во-первых, потому, что мне тридцать, а тебе шестнадцать.

– С половиной, – отчаянно вставил Илья.

– И меня вообще могут посадить за совращение несовершеннолетнего, – строго, но с едва уловимым оттенком горькой иронии проговорила Марина. – Во-вторых, плохо, потому что я не люблю тебя. Во всяком случае, люблю не как мужчину, а как друга. И в-третьих, тебе тоже не нужны эти отношения. Начни встречаться с ровесницами. И не сердись на меня.

Илья вышел из ее квартиры с разбитым сердцем. Он пришел домой, сел за свой стол, обхватил голову руками и приготовился страдать. Но на душе было отчего-то удивительно спокойно. Он посидел немного, потом подтянул к себе английский и стал заниматься. За то время, что он караулил Марину, бегая от окна к дверному глазку, у него накопилось немало хвостов, и их надо было подтягивать.

Постепенно все успокоилось и забылось. Правда, Илья теперь стал другим, более уверенным, взрослым. И с девчонками у него отношения стали иными. Раньше он даже не мог мечтать о том, чтобы встретиться с Лерой из параллельного класса, а тут вдруг ни с того ни с сего подошел к ней на перемене, поболтал пару минут и пригласил на свидание. И она согласилась. Да еще и краснела, то ли от удовольствия, то ли от смущения. А Илья про себя только усмехнулся такой реакции.

А еще через несколько дней он возвращался из школы домой и увидел, что дверь Марининой квартиры не закрыта. Отчего-то ему стало не по себе. Звонить в открытую дверь Илье показалось глупым, и он просто стукнул пару раз, а потом вошел и по-взрослому, насмешливым громким голосом окликнул: «Эй! Есть кто дома?» На его голос из комнаты выглянула вовсе не Марина, а незнакомый хмурый мужчина в темном костюме. И Илья по-настоящему заволновался.

– А Марина дома? – спросил он напряженным голосом, стараясь понять, что здесь происходит.

– Илья? – услышал он оклик из комнаты и мимо незнакомого мужика рванул на голос.

Марина снова сидела на диване. Совершенно одетая. Рядом с ней в кресле сидел еще один незнакомый, строгий мужик, а у окна стоял, глядя на улицу, третий.

– Что случилось? – тревожно спросил Илья, глядя только на Марину.

– Меня обвиняют в убийстве Сергея, – неживым, тихим голосом ответила она, глядя на него испуганными, жалкими глазами.

– Какого Сергея? – растерялся от такого дикого заявления Илья.

– Моего бывшего мужа.

– Что за ерунда такая?! – возмутился Илья абсурдности заявления.

– Илья, пожалуйста, позвони моим родителям, пусть они наймут адвоката, пожалуйста! – торопливо заговорила Марина. Потом вскочила и бросилась в прихожую, один их гостей отправился следом. – Вот, тут их телефоны, и еще ключи возьми от моей квартиры, цветы поливать. – Марина суетилась, торопилась, голос ее дрожал, и Илья, чтобы как-то успокоить ее, так же торопливо обещал ей все делать. Сразу же позвонить и еще что-то говорил успокоительное. А потом ее увезли. А он побежал звонить ее родным.