Дело о двойняшке [= Дело о двойнике дочери ] - Эрл Стенли Гарднер

Мьюриель Джилман вышла из столовой в кухню, осторожнопридерживая дверь, чтобы она не хлопнула и таким образом не побеспокоила мачехуМьюриель – Нэнси Джилман, которая обычно не вставала раньше полудня, или дочьНэнси, Гламис, всегда поднимавшуюся в разное время.

Отец Мьюриель, Картер Джилман, в это утро особеннопроголодался и попросил добавки – яичницу из одного яйца с кусочком домашнейколбасы из оленины. Просьба показалась Мьюриель настолько необычной, что онабыла практически уверена, что отец передумает, если она не станет торопиться, адаст ему возможность изменить решение. Поэтому девушка не спешила на кухню.Однако, после того как она определенно поняла, что отец не только намеренсъесть дополнительную порцию, но уже начинает раздражаться, потому что дочь невыполняет его просьбу, Мьюриель отправилась к плите. Картер Джилман остался застолом с утренней газетой. Он читал и хмурился. Мьюриель включила правуюконфорку электроплиты.

Девушка прекрасно понимала своего отца. Она улыбнулась,вспоминая его последнюю попытку сбросить вес. Не исключено, что эта добавка вовремя завтрака – протест против вчерашнего малокалорийного ужина.

Они жили в большом, трехэтажном старомодном доме, которыйнемного перестроили после смерти матери Мьюриель. Девушка родилась здесь, зналав нем каждый закуток и любила огромный особняк.

Иногда Мьюриель испытывала раздражение, вспоминая, чтотеперь спальню ее матери занимает Нэнси, однако подобное происходило только вотсутствие мачехи. Вторая жена Картера Джилмана была яркой, оригинальнойличностью с огоньком в умных глазах и смотрела на окружающий мир несколькоиначе, чем обычные люди. Она определенно выделялась из общей массы, и никто немог сердиться на Нэнси Джилман, встречаясь с ней лицом к лицу.

Колбаса сильно замерзла в холодильнике, поэтому, чтобы ееразогреть, потребовалось несколько больше времени, чем предполагала Мьюриель.Девушка довольно поздно включила плиту – только когда заметила, что отец началраздражаться, поэтому не рассчитала время. Она разбила яйцо на уже слишкомгорячую сковородку. Белок поднялся, пошел пузырями, и ей пришлось быстро снятьяичницу с плиты. Яйцо немного пошипело в горячем масле, а потом опустилось.

Отец Мьюриель не любил твердую корочку внизу или по бокамяичницы, предпочитая ее слабо прожаренной.

Подержав какое-то время сковородку на весу, девушкаосторожно поставила ее назад на плиту, наклонила, чтобы яйцо и горячее маслорастеклись по всей поверхности, потом на несколько секунд перевернула яичницу исняла с плиты.

Мьюриель выложила колбасу и яичницу на чистую тарелку илегко толкнула ногой дверь, отделявшую кухню от столовой, а потом придержала еелоктем, чтобы не создавать шума.

– Все готово, папа. Ты…

Девушка внезапно замолчала, увидев пустой стул, валяющуюсяна полу газету, полную чашку кофе, дым, поднимающийся вверх от сигареты на краюпепельницы.

Мьюриель взяла пустую тарелку и поставила на ее место ту, вкоторую только что выложила яичницу с колбасой. Затем она положила кусок хлебав электрический тостер.

Дожидаясь возвращения отца, девушка обратила внимание наобъявление в газете, где рекламировались изделия со скидкой. Она нагнулась,подняла газету и увлеклась чтением, внимательно изучая, что за какую ценупредлагают.

Когда хлеб прожарился, Мьюриель нахмурилась при мысли о том,что отец до сих пор не вернулся.

Она отправилась на цыпочках к туалету, расположенному напервом этаже. Дверь оказалась открыта. Девушка заглянула внутрь и никого неувидела.

Потом она прошлась вдоль комнат на первом этаже, обращаясь котцу тихим голосом:

– Папа, еда стынет.

Наконец Мьюриель вернулась в столовую. Внезапно оназабеспокоилась и еще раз полностью осмотрела все комнаты в нижней части дома.

Разве отец мог уйти на работу, даже не заглянув на кухню?..Он прекрасно знал, что Мьюриель готовит ему яичницу с колбасой. Он специальнопопросил ее об этом. Он определенно не покинул бы дом без каких-либообъяснений. Даже если бы что-то случилось у него в конторе, он обязательно далбы знать дочери. Однако телефон не звонил, следовательно, никто не сообщал емуни о каких происшествиях. На кухне тоже установлен телефонный аппарат, иМьюриель, несомненно, не могла пропустить звонок.

Что-то заставило отца подняться наверх. Его жене внезапностало плохо?

Мьюриель бросилась вверх по лестнице. Она пыталась нешуметь, однако у нее ничего не получилось, потому что она хотела разобраться сосложившейся ситуацией как можно скорее. Поворачивая ручку двери в спальнюродителей, она тоже поторопилась, и послышался довольно громкий щелчок.

Нэнси Джилман проснулась и заметила возбужденную Мьюриель вдверном проеме.

– Что случилось? – поинтересовалась мачеха.

– Папа здесь?

Миссис Джилман посмотрела на пустое место с другой стороныкровати и откинутое в сторону одеяло.

– Он встал час назад, – раздраженно ответила она, новнезапно поняла, что следует изменить тон, улыбнулась и добавила: – В чем дело,детка? Он снова опоздал на завтрак?

– Нет, – ответила Мьюриель. – Он попросил добавки. Я сделалаему яичницу и… я хотела сказать ему, что она стынет.

На какую-то долю секунды на лице Нэнси Джилман опятьмелькнуло раздражение, потом она приподнялась на локте, положила вторую подушкусебе под голову и с улыбкой обратилась в девушке:

– Ты так внимательна. – Она помолчала какое-то время, апотом добавила: – К своему отцу, моя дорогая.

Миссис Джилман продолжала загадочно улыбаться. Потом онаопустила голову назад на подушку и закрыла глаза.

Пожалуй, единственным местом, куда отец мог еще отправиться,был чердак.

Мьюриель серьезно забеспокоилась. Последнее время отец ходилрасстроенным. Только два дня назад он сказал ей очень странную вещь: «Мьюриель,если тебе вдруг придется столкнуться с какими-то непредвиденнымиобстоятельствами, связанными с моими делами, помни, что я не хочу обращаться вполицию. Ты поняла? Полиция не должна вмешиваться в мои дела».

Мьюриель тогда удивленно посмотрела на него и решилавыяснить, что он имел в виду, однако отец попытался уйти от темы и отвечалуклончиво. Он хотел донести до нее только одно: чтобы она ни в коем случае необращалась в полицию. Дочь это четко уяснила.

У Мьюриель в голове промелькнула сумасшедшая мысль овозможном самоубийстве отца, она представила тело, висящее на веревке,прикрепленной к балке у потолка, и бросилась наверх.