Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

Мне снилось море. Волны ласково омывали золотой песок,кричали чайки, а солнце слепило глаза. Все еще пребывая в сладкой дреме, яподумала: «Надо выбраться на море хоть на недельку», — и тут зазвонилбудильник. Я торопливо приподнялась и заставила его замолчать, потерла глаза исо вздохом повернула голову, беспокоясь, что муж проснулся: в офис ему надо кдесяти, и он мог бы еще час спать в свое удовольствие.

Однако постель рядом со мной была пуста. Я сунула ноги втапочки и побрела на кухню, пытаясь окончательно пробудиться. Муж накрывал столк завтраку, двигаясь, как всегда, неторопливо. Он не терпел спешки и все делалосновательно. Я такими достоинствами не обладаю.

— Привет, — потянувшись, сказала я. Анатолийулыбнулся, подошел ко мне, обнял и поцеловал в нос.

— Привет, — ответил он весело. — Какнастроение?

— Пока не знаю. Ты чего вскочил так рано?

— Как же, — усмехнулся он, — у тебя трудныйдень…

День в самом деле предстоял не из легких: сегодня отчетныйконцерт в музыкальной школе, где я работаю. Усмешка мужа относилась не кданному факту, а к моей работе вообще. Еще пять лет назад он высчитал, что загод я зарабатываю в десять раз меньше, чем он за месяц, и настойчиворекомендовал мне оставить работу. Рекомендации я пропускала мимо ушей, мне мояработа нравилась. Муж в конце концов смирился. После рождения Сашки, нашейдочки, он надеялся, что я образумлюсь (это его слова, а не мои), но попрошествии года и двух месяцев я заспешила на работу, и Анатолий с тяжкимвздохом признал за мной это право, однако из вредности называл работу в детскоймузыкальной школе то альтруизмом, то «этой твоей затеей». Сии слова я близко ксердцу не принимала, и жили мы вполне счастливо.

— Волнуешься? — спросил Анатолий, наблюдая, как яс отсутствующим видом помешиваю кофе.

— Ага, — кивнула я.

— Уверен, ты прекрасно подготовилась.

— Дело ведь не только во мне.

— Вот увидишь, все пройдет отлично, — заверил он,перегнулся через стол и подмигнул мне. — Выше нос.

— Да все нормально, — улыбнулась я, хоть по обыкновениюуже начала трястись перед концертом. — Ты приедешь? — помедлив,спросила я.

— Надеюсь. То есть я буду очень стараться, и если неслучится ничего сверхнеожиданного… Ведь для тебя это важно…

— Не забудь, начало в 17.00.

— Ты же знаешь, я никогда ничего не забываю, —улыбнулся он, и это было чистой правдой.

— Юля приведет Сашку ко мне в школу, — сообщилая. — Если на концерте она устанет, Юля погуляет с ней в парке.

— Да, конечно, — кивнул Анатолий. — Потомотправим их домой, а сами закатимся в ресторан отмечать твою безоговорочнуюпобеду.

— Смотри не сглазь, — засмеялась я.

Мы закончили завтрак, на сборы я потратила сорок минут,поэтому к Сашке заглянула лишь на секундочку. Она спала, обхватив белогомедвежонка, и я в который раз за утро решила, что я счастливая женщина.

Дверь напротив детской открылась, и появилась Юля, Сашкинаняня. Она работала у нас вот уже три года. Отдавать Сашку в детский сад мужкатегорически отказался, и с этим пришлось считаться. Юля была моей ровесницей,и мы быстро подружились.

— Уходишь? — понизив голос, спросила она.

— Уже бегу.

— Ни пуха ни пера.

— К черту.

Анатолий, сменивший халат на костюм, вышел вместе со мной вгараж.

— Увидимся в пять, — сказал он на прощание имахнул рукой, я кивнула и через три минуты выезжала на проспект Мира, которыйвел к нашей школе.