Призрак музыки - Александра Маринина

При чтении некоторых (впрочем, чего уж там лукавить –многих) доморощенных детективов вспоминается анекдот про «нового русского»,побывавшего в Третьяковской галерее и на вопрос приятеля «ну и как?» строгательным простодушием отвечающего: «Ничего. Бедненько, но чистенько…»

И действительно, сюжет их, как правило, обезоруживающечист, т.е. прост: преступник – прячет, сыщик – ищет, в это незамысловатоеварево подмешивается изрядная порция жутковатых сцен (пытки в подвале, взагородном коттедже, дьявольские эксперименты в тайной лаборатории, взапутанном подземелье и т.п.), изрядная порция секса (длинноногие блондинки,наивные простушки, по глупости вляпавшиеся в криминальные разборки, опытныегетеры-соблазнительницы и т.п.), немного намеков на текущую политическуюситуацию, на некие неведомые, но могущественные спецслужбы… Главное, чтобычитатель не особенно задумывался, не искал логики ни в сюжете, ни в мотивировкетех или иных поступков героев, а мчался по кочкам сюжета не останавливаясь.А для этого побольше динамики, действия, сплошного нон-стоп, чтобы измрачного подвала прямиком в постель красотки, с корабля на бал, из огня вполымя… Глядишь, читатель и проглотит. Немудреный рецепт, немудреное блюдо,немудреный едок (т.е. читатель). Но… Как раз с «едоком» все немного сложнее.Оказывается, что он не так уж и прост. Его, видите ли, на мякине не проведешь –подавай ему что-нибудь покачественнее, чем гамбургер на отечественный лад.

Ведь как ни крути, а романы А. Марининой побивают всерекорды и по тиражам, и по интересу читателей. Все-таки она – «царица русскогодетектива», а не многочисленные творцы чтива под «кроваво-сексуальным» соусом.Кроме сквозных героев (и главной героини, разумеется), ничего извышеперечисленного в ее романах нет. Страшненькие подробности, неизменныеспутники любого преступления, подаются в ее романах без всякого причмокивания исмака. Только то, что необходимо для дела. Сексуальные сцены вовремя и оченьделикатно погружаются в тьму (как в старых добрых и целомудренных фильмах).«Остренькие» эпизоды отнюдь не громоздятся друг на друга подобно валамбушующего моря. Какое там: пространные описания погоды (например, жары в«Призраке музыки» или бесконечной московской осени чуть ли не в каждом романе),семейных обстоятельств той же Каменской или Селуянова, анализ взаимоотношений вгруппе Гордеева-Колобка, подробное исследование психологии того или иногоперсонажа.

В общем, жизнь как жизнь. Общественный транспорт,бытовые проблемы, семейные праздники. Герои Марининой просто живут, как все мы,просто работают.

Но, кроме того, они еще и думают, и не только аналитик отбога Каменская, но и преступники. Они тоже у нее не лыком шиты и дело своезнают. «Если бы у меня не было фантазии, я бы не довел до конца ни одноуголовное дело…» – говорит один из персонажей «Призрака музыки», выступающийздесь и как следователь, и как преступник. Вот и Каменская все думает, думает…И оказывается, это качество ужасно импонирует читателю, оказывается, чтоему тоже интересно думать вместе с этой странной подполковницей. Ему вообщеинтересно думать и сотворчествовать. С безголовым роботом, исправномашущим кулаками и другими органами, ему не так интересно.

– Где доказательства? – спрашивают у Каменской.

– Нигде, – устало отвечает она, отвлекаясь от логическивыверенной, психологически мотивированной, единственно верной картиныпреступления, сложившейся в ее мозгу. Но картина есть – значит, будут идоказательства. Как их добыть? Каменская подумает. А вместе с ней ичитатель. Может, он и не додумается, но зато от души восхитится умозаключениямиАнастасии. Ведь Маринина не «дурит» читателя, она дает ему все (или почти все)карты в руки – пожалуйста, думай. Может, в том-то, что не «дурит», а думает ипредлагает подумать, и заключен секрет успеха ее произведений? А может, втом, что уловила одну характерную черту нашего времени: все мы живем(поглядите-ка вокруг) словно бы в детективном романе, все время происходитчто-то нехорошее, а злодей неизвестен, да и развязка совершенно непредсказуема.А мы живем, страдаем от жары, от бесконечной московской осени, радуемся,простым житейским удачам, стараемся понять, что происходит с нами, чтопроисходит вокруг…

Жизнь как детектив.

Детектив – это трудно.

Сергей Николаев