Выстрел в прошлое - Николай Чергинец Страница 9

«Что ж, пора, хватит отлеживаться», — решил Марат и, превозмогая боль (нога еще сильно болела), поднялся с кровати и закашлялся, давясь мокротой.

— Вам нельзя, товарищ старший лейтенант, — попыталась остановить Марата стоявшая неподалеку медсестра…

— Послушай, сестричка, вы не знаете, где старший лейтенант Смирнов?

— Нет, не знаю. Но вам нужен покой, вы же сколько дней в бреду! У вас же воспаление легких открылось тяжелое, а еще ранение… — переполошенная медсестра начала укладывать его на постель. — Не успели очнуться — и на ноги вскочили.

— Не волнуйся, сестричка, я выйду подышу маленько, — остановил ее Марат, удивляясь про себя и прикидывая, сколько же дней он уже валяется.

— Вам нельзя вставать! Вы же качаетесь от слабости.

— Позаботься лучше о нем, — Марат кивнул в сторону лежащего рядом раненого бойца, которого и не видно было под сплошными бинтами…

— Я умоляю вас, — чуть не плача, ответила сестра и добавила, что это приказ начальника медслужбы…

Марат мягко отодвинул ее в сторону и направился к двери.

— Я вынуждена буду доложить, — не унималась девушка.

Но Марат не слышал ее.

Солнце ударило в глаза. Он немного поморщился, остановился на миг от накатившей слабости и головокружения. Нагнулся, взял в руки снежок, умылся им, постоял немножко и поковылял к командирской палатке.

Было необычайно тихо. У входа в штаб Марата встретил сонный адъютант Головачева — Сомов.

— Слушай, Сом, командир у себя?

— Никак нет, — бодро ответил, выбросил сигарету. — Вызвали куда-то. Есть Губаренко, но он не в духе.

— А мне насрать, в духе он или нет.

— Я не советую тебе этого делать, Марат, — начал уговаривать уже зашедшего в палатку Сом. — Я все понимаю, но…

— Что «но»? — язвительно переспросил Марат.

Сом, посмотрев в глаза Марату, не решился ответить, отвернулся и достал из пачки новую сигарету. Марат еще несколько секунд смотрел на штабного работника, а потом, резко развернувшись, направился прямо к Губаренко. Полковник разговаривал по телефону. Ворот у него был расстегнут. На столе пепельница доверху набитая окурками, в углу стояла недопитая бутылка какого-то импортного пойла. Губаренко заметил вошедшего Марата, но разговаривать по телефону не перестал, как бы не замечая его. Несколько минут Марат был вынужден ожидать, выслушивая грозные указания полковника каким-то подчиненным. Когда полковник закончил, несколько секунд никто не решался сказать ни слова.

Сглатывая слюну и злость, начал Марат:

— Кто отдал этот дурацкий приказ?

— А ты что, старлей, на отдых сюда приехал? — попытался съехидничать Губаренко.

— Почему не вызвали вертолет? — не испугался угроз Марат.

— Не было вертушки, понимаешь, не бы-ло! — почти по слогам, исходя от ярости, ответил полковник.

— А за ребят кто ответит?

— Ты и ответишь, если такой умный, — встал из-за стола Губаренко.

Было видно, что начальник ждал этого разговора, но слова у него путались, и от этого он приходил в ярость.

— Мне уже из Москвы целый день тарабанят, как это так получилось, что наши раскрутые профессионалы в засаду попали, а командир выжил.

— Ребята погибли геройски. Я вынес из боя документы ребят, — с горечью ответил Марат. — Могу указать квадрат, где произошел бой…

— А кто, старлей, — кроме меня — тебе поверит?

Марат не знал, что ответить на эту реплику. Она звучала угрожающе. Но Марат понял, что сдаваться не стоит, а повиниться перед Богом и ребятишками он всегда успеет. Поэтому, набрав силы, спецназовец спросил у Губаренко:

— Что случилось с группой Смирнова?

— Твою мать, — покраснев от злости, рыкнул полковник, — я в армии тридцать лет, старлей. Ты еще щенок… Отслужи свое. Вот, что… — При этих словах он жестами показал, что не желает больше разговаривать. — Убирайся! — Заикаясь и трясясь от злости, закончил разговор полковник. — А мы еще проверим: не снюхался ли ты с бандитами или не сам ли положил своих?

— Проверяй, проверяй! — ответил Марат и по-армейски развернувшись, не смотря на боль в ноге, вышел из помещения.

В тот момент Марат с трудом сдержался. Горький комок подступил к горлу. Свежий морозный воздух ударил ему в лицо. Марат поймал себя на мысли, что запах у него какой-то горьковатый. «Скоро весна», — подумалось ему. Весна в Чечне ранняя, совсем не такая, как в России. А солнце здесь ослепительно яркое, даже зимой. Для спецназовцев — это не имело значения и не означало неминуемый дембель, как у обычных солдат, но говорило о надежде на то, что эта проклятая бойня скоро закончится и все вернуться по домам.

Оставался еще один невыясненный вопрос — что случилось с группой Смирнова. Ни его, ни его подчиненных не было. Об этом мог знать начальник медицинской части специальной роты. Жаль, сменился майор Гераськин, отозвали в Москву. С ним и поговорить было приятно. Его полевой домик теперь занимал капитан Слонов. Внешний вид соответствовал его фамилии. Кроме того, он был тучным, брезгливым и чванливым. В части его никто не любил. Приблизившись к его палатке, Марат услышал внутри женский смех. Слонов был женат, но женского общества на войне не чурался. Марат постучался. Неожиданно смех и слова внутри стихли, и через минуту в дверях показался тучный Слонов.

— Чего тебе? — недовольно спросил запыхавшийся и вспотевший начальник медчасти. — Когда ты уже угомонишься, почему не соблюдаешь режим? — начал наезжать начмед. — На тебя жалуются мои подчиненные.

— Мне насрать на тебя и твоих подчиненных, — резко ответил Марат. — Ответь, что случилось с группой Смирнова.

— Не знаю, Марат, — сухо отрезал Слонов и всем видом показал, что разговор закончен.

— Нет уж, — Марат взял за ворот кителя Слона так, что вылетела верхняя незастегнутая пуговица, — ты мне ответишь на этот вопрос!

— Ты, чего, Суворов, рехнулся, под трибунал захотел? — начал угрожать ему Слон. — Так я это тебе устрою, псих!

— Я тебя закопаю раньше, — при этом Марат так тряхнул тяжеловесного начмеда, что тот в мгновение обмяк как тюфяк.

— Хорошо Марат, успокойся, — как ребенок завопил Слон. — Был здесь Смирнов, но мне даже не разрешили к нему приблизиться. Его сразу Шеин схватил к себе, а потом приехала группа медиков из Москвы. Так что, судя по всему, его повезли в столицу.

— Что он, был тяжело ранен?

— Ей-богу не знаю, Марат. Мне даже не дали его осмотреть. Как только он прибыл к нам, на него сразу же накинулся Шеин, потом погрузили на носилках на вертолет и все, больше я ничего не знаю… Правда, еще был один момент, кто-то из присутствующих медиков сказал, что Смирнов чуть ли не тронулся умом, что состояние у него такое как будто у него башку снесло.