Маска ангела - Кирилл Казанцев Страница 8

Зато квартира понравилась: чистая светлая однушка на третьем этаже старого дома с толстыми стенами, высокими потолками и окнами, что выходили во двор-колодец. На дне «колодца» стояли машины и росли клены, уже начинавшие желтеть, асфальт блестел от дождя. Мебель в квартире была старая, монументальная, еще с советских времен, но это роли ровным счетом никакой не играло. Бытовая техника была поновее, Илья все осмотрел под руководством невысокого седого мужика — хозяина квартиры, забрал ключи. Сторговались по-божески, почти в половину от стоимости обычной аренды, причем Илья подозревал, что Макс уже отдал большую часть. И только собрался поговорить с ним по душам, как брат с приятелем вышли в коридор, пошептались там о чем-то, и хозяин квартиры, как и обещал, удалился.

Макс выпил воды из-под крана, направился в коридор, но Илья загородил брату дорогу. Тот со своей необидной и лихой усмешкой глянул Илье в глаза, уперся кулаками в бока: давай, бей, мол, я не сопротивляюсь. Он так всегда делал, понимая свое превосходство или возраст, давая младшему фору, что Илью злило донельзя и обезоруживало. Вот и сейчас он отступил, выругался негромко и сказал:

— Макс, зачем? Я сам заплачу, когда заработаю. Я тебе снова должен. Вот и кто ты после этого?

— Заработаешь, обязательно заработаешь, — серьезно сказал Макс, — миллионер ты наш. Отец деньги дал, просил тебе не говорить, но я сказал. С ним и разбирайся, а я пошел, завтра рано вставать. И да — Артемьев просил передать, чтоб ты завтра к обеду приходил, раньше он занят, не до тебя. Все, пока.

Так просто ему отвязаться не удалось. Илья пошел следом, намереваясь и проводить брата, и заодно пройтись, подышать свежим воздухом. Отчего-то оставаться одному в чужой квартире ему было невмоготу, да и поесть не мешало бы, а для начала надо найти поблизости магазин. Вышли из подъезда, постояли под мелкой моросью, глядя на двух черных с подпалом такс, что носились по газону. Носились так забавно и самозабвенно, что настроение поднялось само собой при виде беззаботно играющих псов. Их хозяйка, строгая брюнетка лет тридцати, кое-как переловила собак, посадила на поводки и повела к третьему подъезду. Макс посмотрел ей вслед, кивнул, сказал шепотом:

— Оп-па, а я и не знал, что тут такие красотки живут. Ты не теряйся, не теряйся. — Он легонько двинул локтем Илью по ребрам и сел в машину, завел двигатель. Илья показал брату кулак, тот отмахнулся, поправил зеркало заднего вида и поехал к выезду на проспект, повернул к арке и уже почти пропал в ней, как слева что-то мелькнуло, так быстро, точно звезда упала. Багровая искра летела сверху вниз, Илье даже показалось, что он слышит тихий свист. Мелькнула, и пропала за кормой «бэхи», секунду или две ничего не происходило, а потом грянул взрыв. Машина подпрыгнула на месте и загорелась, пламя охватило в момент, поднялось столбом, загудело, и тут рвануло еще раз, на асфальт полетели осколки — это лопнули стекла. Огонь поднялся почти до второго этажа, раздался чей-то крик, потом вой сигнализаций припаркованных рядом машин, «бэха» плюхнулась на брюхо — ее покрышки уже сгорели, точно облитые бензином. Да не точно, а так оно и было — это рванул бензобак, полный, как запомнилось Илье, когда он смотрел на приборную панель, топлива было много, и гореть оно будет долго.

Илья кинулся к машине, отшатнулся, закрываясь от нестерпимого жара, побежал к водительской дверце, понимая, что уж поздно, что Макс внутри, но его не видно, он точно растаял в огне. Машина на глазах превращалась в обугленную груду металла, бесформенную, тошно вонявшую гарью и бензином, внутри никого не было. Илья зачем-то задрал голову, обежал машину вокруг, позвал Макса, крикнул еще раз, и еще, но никто не отзывался. Потом кто-то схватил его за куртку, потащил прочь от машины, Илья вырвался, рванул обратно, но его успели перехватить, толкнули на газон. Потом приехали пожарка и «Скорая», а потом пошел дождь.

Он лил всю ночь, стучал по подоконнику, Илья сидел на кухне и смотрел в стенку. В окно он глянул лишь один раз и больше не подходил, хоть и стемнело давно. Он знал, что «БМВ» еще там, его не увезли, заберут только завтра на спецстоянку, как сказал кто-то из полиции, но Илья не помнил, кто именно. По-хорошему, надо было лечь поспать, хоть немного, но стоило закрыть глаза, как появлялась картинка — из салона достают черную скрюченную куклу, кладут ее в черный пластиковый мешок, загружают в салон «Скорой». Эмоций при этом Илья не испытывал ни малейших, он точно знал, что это не Макс, просто потому, что так не бывает. Не бывает, что здоровый, полный сил молодой мужик за считаные минуты превращается в головешку.

И все же это было, шок и ступор спали ближе к рассвету, Илья поднялся с табуретки и подошел к окну. В темноте ничего не разглядел, но сквозняком в форточку принесло слабый запах гари, Илья передернулся, как от удара, и закрыл окно. Но не отходил, смотрел в темноту внизу, привыкая, осознавая, что Макса нет, он не вернется. Он сгорел в своей машине, это его положили в мешок и увезли в морг «для следственных действий» — вспомнились слова того же полицая. И еще кое-что подкинула память: «несчастный случай». Ну, если считать взрыв бензобака новенькой немецкой машины, недавно только из салона несчастным случаем… Хотя полицаям виднее.

Дыхание перехватило, Илья прижался лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Постоял так, вернулся на табуретку, уставился в стену. Было еще кое-что, до этой минуты крутившееся где-то на окраине сознания, а теперь напомнило о себе. «Отец не знает», — Илья отогнал эту мысль, но она тут же вернулась и вцепилась в измученный мозг. Отделаться от нее не было никакой возможности, Илья пристально смотрел в стенку, точно искал на ней ответ, и думал, как поступить.

С момента взрыва прошло почти десять часов, жене, вернее, вдове Макса — Ольге — уже сообщили, она звонила ночью и подозрительно спокойным голосом принялась расспрашивать его, как это произошло. Илья поначалу пытался ей наврать, но та мигом расколола его, а дальше у нее началась истерика. Ольга рыдала так, что Илье казалось, что вдову слышат его соседи за стенкой, он молча слушал Ольгу, потом связь оборвалась. Перезванивать он не стал — не до того было, пока сам себя в руки взял, уже утро настало. Серое, мутное, дождевое, с низкими облаками над крышами и ленивой моросью. Илья включил газ под чайником, достал мобильник, посмотрел на него. «Надо сказать — решился он, — пусть лучше от меня узнает». Мысль, что о смерти Макса отцу сообщат посторонние равнодушные люди, подстегнула, и Илья набрал номер отца.

Тот отвечать не торопился, но Илья ждал, пока не услышал знакомое недовольное «слушаю». Тут снова перехватило дыхание, Илья переждал спазм и сказал, выдал залпом, точно боялся, что еще секунда — и он не сможет выдавить из себя эти слова.

— Макс умер.

Пауза, потом тихий шорох, звон, потом снова тишина, абсолютная, точно в космосе. Илья молчал, отец тоже, потом спросил очень спокойно и ровно:

— Когда, где? Как это произошло?

— Вчера, — быстро ответил Илья, — вчера вечером, у дома его друга. ДТП, Макс врезался в дерево, взорвался бензобак…

Врать он никогда не умел, получалось коряво и нелепо, как и в этот раз. Чтобы бензобак взорвался при столкновении с деревом, скорость у машины должна быть под двести. Нет, «бэхе» это было нипочем, но на трассе, а не во дворе же. Отец промолчал, судя по фоновым звукам, он ходил по комнате, ходил быстро, а микрофон закрывал ладонью, чтобы не выдать тяжелого дыхания.