Ядерный климат - Максим Шахов Страница 8

Удача, как это часто бывает, пришла с неожиданной стороны. Помог профессиональный навык разведчика. Как-то он зашел в пивную, официально именуемую кафе-бар «Морской волк», а в народе обозванную просто – «рыгаловка». Это был его третий заход. «Машенька, привет, мне, как всегда, кружечку балтийского», – бросил Михаил с ходу знакомой барменше. Пока Машенька, чистого веса пудов семь, наливала заказанное пиво, он осмотрел зал. Все столики заняты. Публика разношерстная: портовые рабочие, моряки, проститутки, студенты, карманники. Взглядом Михаил зацепился за двух мужчин. Одеты просто, но опрятно, держатся солидно, судя по поведению местные, портовые… Взяв пиво у Машеньки, он сразу направился к выбранному столику.

– Извините, ребята, не помешаю, все столики заняты?

«Ребята» скользнули взглядом по незнакомцу: модные джинсы, заграничная кожанка, под рубашкой морской тельник – моряк.

– Садись. – Пожилой мужчина с усами передвинул тарелку с остатками пищи на середину стола и повернулся к своему молодому товарищу, продолжая прерванный разговор.

Михаил кивнул в знак благодарности, сел за столик, отхлебнул пиво. На столе у его соседей недопитое пиво в кружках, чипсы, салатики, пустая водочная бутылка. Хорошо, подумал он, попробую раскрутить.

– …Это сейчас, Егор, подъемники, электрокары… – объяснял усатый докер своему молодому коллеге, – а тогда ведь ничего этого не было, все на своем хребте. А бить восьмой ряд [12]– это не каждый может. Здесь не сила нужна, а ловкость. Был у нас в бригаде такой, Санек. Рост – метр шестьдесят с кепкой, но это докер! Не докер, а дока! Мешок муки, шестьдесят килограммов – на восьмой ряд как пушинку, а это – метр восемьдесят. Ну, и пить мастак: литр выжрет, и хоть бы что, идет работать. А, кстати, у нас что, уже ничего? – Рассказчик с сожалением повертел пустую бутылку.

– Мужики, – Михаил понял, что сейчас наиболее подходящий момент, – нужна консультация, вы ведь в порту работаете?

– В порту, – сдержанно подтвердил усатый.

– В общем, так. – Михаил отодвинул в сторону свою кружку и облокотился на край стола: – Машина у меня приходит из Германии, где-то дня через три, почти новая. А у меня через неделю рейс выгодный, отказаться нельзя.

– Ну, а мы тут при чем? – сухо осведомился усатый докер.

– Так я же не случайно спросил, не из порта ли вы. Сховать бы ее надо на месячишко, где-то здесь в порту, так, чтоб ни одна живая душа…

– Какие проблемы? Засунь на СВХ, и все дела… – воскликнул молодой.

– Да нет, здесь ведь что, – терпеливо объяснял Михаил, – толкнуть я ее хочу, а товарищ, с которым я по этому делу сговорился, тоже в отъезде. Мне бы ее надо на месяц, как вольная гавань [13].

– Не знаю, мы тут не спецы, – скептически выпятил нижнюю губу пожилой.

– Мужики, вы мне только организуйте или хотя бы дайте наводку, плачу сразу пятьсот баксов. Ну, а за хранение, само собой, отдельно…

Пожилой сидел с непроницаемым лицом, зато у молодого парня глазенки загорелись: зацепило.

– Значит, так, давайте-ка я что-нибудь возьму. Я чувствую, вы мужики деловые и сможете мне помочь. – Михаил встал из-за стола, пошел к буфету.

Пока Машенька готовила ему заказ, он по своему хитрому телефону прослушивал разговор своих соседей. Микрофон он заранее прилепил под крышку стола.

– …Чего ты, Палыч, – возбужденно говорил молодой, – свезем его к Прохору и все, дальше уже не наша забота. Пятьсот баксов ни за что! Мне месяц за эти деньги горбатиться надо.

– Ты Прохора не знаешь, а я знаю. У него что не так, разговор короткий – «перо» в бок!

– Да чего ты, Палыч! Если уж что не так, то «перо» этому моряку…

– Да моряк он какой-то странный, вот чувствую, что-то не так в нем. Нет, я пас.

– А я возьмусь, – с вызовом выпалил молодой, – мне бабки нужны.

– Смотри, дело твое. Я тебя предупредил.

– Ну что, мужики, я думаю, по сто пятьдесят лишними не будут. – Михаил поставил на стол бутылку «Гжелки» и гору горячих ароматных чебуреков на широкой тарелке, сразу вызывающую слюноотделение.

Пожилой выпил рюмку и ушел, сославшись на какие-то срочные дела, зато молодой Егор угощение принял с удовольствием. Водка развязала ему язык. Он рассказывал своему новому знакомому про свою работу, порт, а уже в конце трапезы пьяным шепотом сообщил Михаилу, что в порту есть бункер, заброшенный военный склад еще со времен войны. О нем мало кто знает, и Егор сам не знает, где этот склад, но на нем якобы прячут все ворованное с территории порта.

Выйдя из таверны, Михаил и Егор расстались друзьями. Михаил дал молодому докеру в качестве аванса сто долларов, после чего тот пылко заверил его, что «все будет в ажуре».

На следующий день Михаил посетил музей порта. Здесь снова повезло. Гидом, сторожем и одновременно хранителем музея оказался сухонький опрятный старичок со сморщенным лицом. Одетый в старую флотскую форму, с орденской колодкой на груди, он сам был музейным экспонатом.

Михаил без труда разговорил старичка, задав ему несколько вопросов по экспонатам. Заметив неподдельный интерес посетителя к истории порта, старичок стал рассказывать о том, как порт работал в довоенное время и во время войны. Узнав, что он участвовал в обороне Ленинграда, Михаил обрадовался и сообщил музейному работнику, что пишет документальную книгу об обороне Ленинграда и был бы весьма благодарен, если бы Иван Касьянович, так звали старичка, поведал ему, что тут происходило в начале войны. Иван Касьянович, истосковавшийся по заинтересованному слушателю, часа два рассказывал ему о событиях, происходивших в осажденном городе в начале войны. После этого они пошли пить чай.

– Иван Касьянович, – приступил во время чаепития к главной цели своего визита Михаил, – я – бывший военный…

– А я это уже понял, – солидно кивнул головой старичок.

– Так вот, я люблю по возможности писать достоверно и точно. Не могли вы мне рассказать о системе фортификационных сооружений в сорок первом здесь, на территории порта?

– А вот тут, молодой человек, вы попали точно по адресу. – Иван Касьянович торжествующе направил указательный палец на гостя, затем выскочил из-за стола и торопливо проговорил: – Посидите-ка тут немного, сейчас я вам кое-что покажу.

Он убежал в соседнюю комнату, возвратился минут через десять, измазанный в архивной пыли, но довольный. Бережно разложил на столе пожелтевший от времени лист бумаги, на котором была нанесена план-схема ленинградского порта. Документ был датирован 1941 годом. Михаил еле сдержал себя, чтобы не подпрыгнуть от радости.