Стрела Чингисхана - Сергей Самаров Страница 8

Что касается кучности, то тут и у самого Чанышева сомнений не было. Он стрелял очередями по два патрона. Автомат при этом не успевало увести в сторону. Если бы очереди были стандартные, как учат стрелять во всей армии, то есть по три патрона на очередь, такой кучности не могло бы быть. Короткоствольное оружие всегда уводит вверх и влево сильнее, чем длинноствольное.

– Ладно, поехали дальше…

– Далеко? – пошутил капитан.

Олег Богданович не отреагировал.

Чанышеву дали в руки шлем, показали, как подтягиваются ремни внутреннего каркаса, которым шлем подгоняется под размер головы. Он подогнал. Затем ему выдали перчатки и подключили провода к шлему.

– При полной правильной экипировке провода пропускаются через рукав и выходят через воротник, – объяснил Олег Богданович. – Ладонь левой руки – своего рода тачскрин, указательный палец правой – стилус. Опускаете защитное стекло на шлем – это ваш монитор. Замыкаете большой и средний пальцы – включается компьютер шлема. Пользуетесь тачскрином и стилусом – включаете тепловизор. После этого можете сам компьютер выключить или повторным соединением большого и среднего пальцев, или просто подняв свое забрало. Тепловизор все равно включен и будет работать независимо от компьютера. Итак… Поднимаете стекло-монитор, опускаете тепловизор, прижимаете наглазник к глазу, я выключаю свет, вы стреляете.

Капитан Чанышев выполнял действия, лишь незначительно отставая от указаний майора, и все же успел удивиться:

– Как быстро компьютер загружается!

– Три месяца над этим бились, – признался профессор Крейцер. – Сделали все же…

Забрало ушло вверх. Наглазник прижался к глазу. Майор выключил свет. Видимо, и мушка автомата, и прицельная планка тоже были смазаны каким-то раствором и светились в тепловизоре, как и отделенная мишень. Стрельба была такой же быстрой и качественной, как в первом упражнении, но более точной, если учесть, что дистанция была в четыре раза меньше. Пули калибра девять миллиметров разворотили весь центр мишеней. Майор включил свет и прильнул в окуляру трубы.

– Не мое дело оценки ставить, но могу только похвалить.

Выведение на монитор прицела автомата много времени не заняло. Стилус только коснулся тачскрина в нужном месте, и прицел встал перед глазами в более крупном размере, чем при взгляде обычным методом, без приборов. Но крупный размер позволял и лучше прицеливаться. Правда, не сразу удалось свести у пояса мушку и прорезь прицельной планки, но уже с нескольких попыток появилась координация, которая помогла все сделать правильно. А в остальном это оказалось делом простым. Стрельба с дистанции двадцать пять метров была по качеству такой же, как стрельба с помощью тепловизора. Ненамного ухудшился результат и при стрельбе с пятидесяти метров. Короткие очереди клали пули в центральный темный круг мишени. И даже когда дистанция увеличилась вдвое, Чанышев отстрелял лучше, чем вообще без электронных помощников. Необходимость таких помощников переоценить было трудно.

Что представляет собой последнее упражнение, капитан примерно догадывался. Но теперь ему уже не понадобился компьютер шлема и тепловизор, роль угла взял на себя Олег Богданович, из-за большого живота которого Валерий Николаевич вскидывал руки с автоматом, смотрел в монитор и прицеливался. Только первая очередь оказалась неудачной – капитан нарушил координацию движений. Но тут же вспомнил, как координировал свои движения при стрельбе в шлеме через прицел компьютера, и уже все последующие пули точно ложились в цель.

– Признаюсь, не ожидал такой стрельбы, – произнес Олег Богданович, в последний раз взглянув в окуляр смотровой трубы. – У нас стрелки-профессионалы испытывали оружие, и у них так не получалось.

– Я тоже, кажется, не спецназовец-любитель, – заметил капитан Чанышев.

Больше всех был доволен результатом полковник Симагин, поскольку Чанышев представлял род его войск.

– Ну что, возьметесь испытывать такую оснастку? – спросил профессор Крейцер.

– И даже с удовольствием, хотя меня в этой ситуации никто не спрашивал и спрашивать не собирается. Комплект на два взвода уже отправлен?

– Отправлен. Это не в обиду вам такое самоуправство. Просто мы ждали вашего приезда и были уверены, что вы не откажетесь.

– Я в армии служу и подчиняюсь приказам. Завтра прикажут идти в бой с вилами – придется идти. У нас так полагается, Вячеслав Якобович.

– Со всем остальным, на что способен наш шлем, вы сможете познакомиться из инструкции, которую я вам вручу вместе со списком вопросов. Не забыли, что я вам обещал дать?

– Не забыл, товарищ полковник.

– Надеюсь на подробный и развернутый отзыв. Желательно положительный. В формирование костюма «Ратник» участвуем не только мы. Конкуренты готовят свои системы. Их тоже кто-то испытывает в боевой обстановке. Может быть, даже где-то по соседству с вами.

– Я с такими испытателями не встречался. Пусть испытывают. Надеюсь, что соответствующие инстанции выберут лучшее…

– А я надеюсь, что лучшими станут наши образцы…

Впечатление складывалось такое, будто вся Москва стояла в дорожных пробках. Ехали едва-едва. И, как видел капитан Чанышев, подобная ситуация складывалась и на боковых дорогах, не только на так называемых вылетных.

В город въехали по Ленинградскому шоссе, оттуда свернули на улицу Алабяна, потом перед улицей Панфилова свернули на улицу Зорге и добрались до Хорошевского шоссе. Пропуск на капитана Чанышева был заказан загодя, получение много времени не заняло, и уже через пару минут полковник Симагин постучал в дверь кабинета командующего войсками спецназа ГРУ полковника Мочилова.

– Я понимаю, что такое автомобильные пробки, поскольку иногда сам по Москве езжу, но подумал уже, что вы через Нью-Йорк добираетесь. А там пробки похуже наших, я слышал, – встретил их полковник Мочилов. – Здравствуй, Валерий Николаевич. Присаживайтесь. У меня времени осталось в обрез, только чтобы задачу поставить. Твой комбат подполковник Разумовский и командир отдельного отряда полковник Стукалов уже в курсе дела и собирают все необходимые для операции данные. Операцию будете разрабатывать на месте, поскольку у меня сведения слегка разрозненные и неполные. Суть дела такова. В Дагестане объявился некий человек. Сначала его объявили эмиром Арсланбековым. Потом он сам стал звать себя мурзой Арсланбековым. Дело в том, что его банда этническая по своей структуре. В нее входят только ногайцы. А сам мурза, как утверждают в органах местной власти Ногайского района, является чингисидом, то есть потомком Чингисхана. И после каждой своей бандитской вылазки этот мурза Арсланбеков оставляет после себя репродукцию с китайского портрета Чингисхана. Конечно, не роспись тушью по шелку, а простая компьютерная распечатка. Но это его фирменная отметина. Что самое интересное, во всех его последних вылазках присутствует лук. Часового снимают выстрелом из лука, а дальше уже действуют во всеоружии. Основные объекты нападения – представители силовых структур, в основном полиции и органы местного самоуправления. Террористических актов не проводит. По крайней мере раньше не проводил. Но недавно в одном из южных областных центров совершил нападение на хозяйственную базу областного управления внутренних дел. Опять с тем же почерком. Из лука был застрелен часовой. И только потом, когда бандиты проломили взрывом забор, чтобы вынести похищенное, поднялась тревога и караульная рота в коротком бою понесла значительные потери. Сам мурза Роберт Ильханович Арсланбеков или умудряется выносить своих убитых, или не несет потерь. Но не это главное. Главное в том, что он похитил со склада шесть ящиков с пластитовым шнуром, шесть ящиков со взрывателями, шесть мешков с гексогеном.