По ком воют сирены - Александр Чернобук Страница 8

— Тогда что? — Генерал перестал улыбаться и, обратив внимание на то, что Илья Аркадиевич уже принялся за свиной стэйк, в свою очередь придвинул к себе блюдо со вторым и вопрошающе уставился на собеседника.

— Угадывать надоело? Со второго раза надоело? — усмехнулся Илья Аркадиевич.

— Ну, почему надоело… Если подумать… Проанализировать… — Геннадий Иванович положил в рот кусок мяса и принялся неторопливо его пережевывать. — Я абсолютно прав. Это варианты, которые сегодня актуальны и на поверхности. Оба.

— То есть они являются достоянием общественности? Поэтому ты решил, что речь пойдет об одном из них? Ты это хочешь сказать?

— Не совсем так. Я бы сказал, что, исходя из известных мне процессов в нашем государстве, эти два заслуживают, применительно к нашей сегодняшней встрече, самого пристального внимания.

— И с твоей, и с моей стороны?

— Да, — ответил генерал, помедлив самую малость. — Объяснюсь. Из‑за пустяков вы меня вряд ли так скоропалительно пригласили бы обедать. А серьезного, такого, что могло бы затронуть наши с вами интересы, в стране на сегодняшний день ничего не происходит. Только эта дурь — пиар–атака оппонентов на ваш блок и накат на собственность. Если же говорить о наших общих интересах в частном бизнесе, то из всех объектов, находящихся под ударом, первым надо спасать металлургический комбинат. Это жемчужина. Ее потерять нельзя. Все.

— Красиво изложил. И что из сего следует? — с заметно повысившимся интересом спросил Илья Аркадиевич.

— Остается только один вариант. Предмет вашего сегодняшнего разговора мне просто неизвестен. Поэтому гадать смысла нет. Излагайте. — Геннадий Иванович положил последний кусок стэйка в рот, отложил нож и вилку, развел руки в стороны и широко улыбнулся.

— За что я тебя люблю, Гена, так это за твои мозги…

— А как же извечная офицерская тупость?

— Перестань. Пошутили и хватит. Есть для тебя небольшое, но срочное и довольно прибыльное дельце.

— Весь внимание. — Генерал убрал с лица улыбку, закурил и начал пить крошечными глотками принесенный официантом Сережей ароматный кофе.

— Речь пойдет об одной столичной компании. Ее не надо, — веско произнес Илья Аркадиевич.

— Совсем?

— Совсем. Она должна прекратить свое существование. Причем в самое ближайшее время. Здесь все необходимые данные по ней, — политик выложил на стол дискету. — Я думаю, у тебя с исполнителями проблем нет?

— Нет, конечно. Профессионалов достаточно. Хоть своих, хоть со стороны. Полно. Способ любой?

— Без разницы. На твое усмотрение. Нужен результат. Стопроцентный.

— Под ноль? — уточнил генерал.

— Точно так. Чтоб камня на камне от нее не осталось. Она мешает… скажем так, очень хорошим людям.

— Это понятно. Для плохих ни я, ни вы не расстарались бы. Именно для таких дел у меня очень хороший специалист есть. — Геннадий Иванович внезапно поднял глаза и жестко зафиксировал взгляд на лице собеседника. — Мой какой интерес в этом деле?

— Резонный вопрос. Объясняю, — спокойно выдержал его взгляд политик. — Фирма весьма и весьма не бедная. На дискете все нужные данные есть. Сможешь хорошо поживиться.

— Сам?

— Я в долю к тебе не набиваюсь. Меня интересует качество исполнения задания и сроки, — пожал плечами Илья Аркадиевич. — Бери, делай. Все в твоих руках. Денег там много. А спрашивать тебя за них никто не будет. Мне хватит благодарности…

— От весьма хороших людей. Понял. Можете считать, что процесс пошел, — закончил за него Геннадий Иванович, спрятал дискету во внутренний карман пиджака и лучезарно улыбнулся.

— Лучше бы ты сказал: «Можете считать, что этой фирмы уже нет».

— Если вам так больше нравится, считайте, что я так и сказал: «Можете считать, что этой фирмы уже нет». В моей конторе проколов не бывает.

— Гордыня мой любимый грех. — Илья Аркадиевич допил кофе, аккуратно поставил чашечку на блюдечко и встал.

— Это не гордыня, это реалии нашей сегодняшней жизни. — Генерал тоже допил кофе одним глотком, отставил в сторону прибор и достал очередную сигарету.

— Гена, Гена, — покачал головой политик. — Когда ты уже начнешь о здоровье заботиться?

— Кого и что изменит, всем давно известно. — В тон ему ответил Геннадий Иванович и прикурил. — Не будем о грустном.

— Все как‑то мы с тобой не соберемся по коньячку пройтись, — посетовал Илья Аркадиевич, направляясь к выходу. — Так, от души. Чтоб все развернулось.

— А потом свернулось. И сразу в сауну и по девочкам. — Геннадий Иванович на правах хозяина пошел провожать его к выходу.

— Недосуг. Времена не те. Расслабляться некогда. Работать надо, — горько вздохнул политик. — Вытолкнуть могут. Столько вокруг молодых, зубастых и энергичных.

— Этих хватает. Но жалеть себя иногда тоже надо.

— Не говори. Надо как‑то собраться, махнуть на все рукой и выбраться куда‑нибудь отдохнуть. — Остановившись у порога, политик протянул генералу руку и мотнул головой в сторону зала: — Может, все же скажешь, где пулеметы заныкал?

— Может, и скажу. Во время отдыха. В сауне, — хохотнул в ответ тот и пожал протянутую руку. — После литры коньяка.

— Все с тобой ясно. Счастливо. Рад был повидать.

— Всего доброго, Илья Аркадиевич.

Мимо Геннадия Ивановича проскользнули две огромные тени и пристроились возле хозяина.