Пуля для штрафника - Роман Кожухаров Страница 8

Подняв команду на ноги и приказав привести себя в порядок, старшина вывел их к траншее, где лежали плоты. Уже вместе их снесли к берегу, на полкилометра выше по течению. Укрываться в безлиственной растительности все равно было бесполезно. Поэтому решено было спустить плоты и начать переправу еще затемно. Распределились с интервалом метров в десять-двадцать, чтобы рассеять сектор стрельбы противника.

Сигналом к началу форсирования должно было стать начало минометного обстрела. Как обещал комбат, из полка для огневой поддержки специально должны были перебросить артиллерийский дивизион — несколько легких пушек и минометные расчеты. Штрафники спешно крепили на плотах свое вооружение, перетаскивали ящики с боеприпасами. Вот Яшка, весь обвешанный гранатами для своего гранатомета, плеская сапогами по кромке воды, взобрался на шаткую поверхность плота. Как только плот оказался всем своим периметром в воде, его тут же потащило от берега мощное, бурное течение. Если бы не уцепились за края бревен руки с берега, утянуло бы сразу.

— Во прет, и топлива не нужно, — с усилием удерживая одной, мокрой, рукой вспененное бурунами бревно, прошептал Бондарь. Ему было неудобно, так как в правой, чуть на весу, он удерживал Яшкин гранатомет.

— Давай, — приготовившись, основательнее установив ноги на бревенчатой палубе, произнес Яшка.

Бондарь подал ему в руки трубу со щитом — тот самый трофейный «панцершрек», который так удивил Зайченко.

— Осторожно, не пульни мне из него раньше времени… — с нервной усмешкой шепотом проговорил Яшка, осторожно принимая смертоносную штуковину. И Бондарь, и остальные тут же жестами и шипящими междометиями эмоционально объяснили ему, что рот надо держать на замке. Здесь, у реки, любой звук казался непомерно громким. Как будто вода предательски разносила его далеко вокруг.

Тут же, на соседнем плоту, еще на песке, Нелядов крепил к доскам станок для своего пулемета. Ему плот достался самый широкий, и Трошка решил превратить его в плавучее пулеметное гнездо.

— Эх, мне бы еще башенку бронированную… — наигранно, еле слышно сокрушался он. — Я бы показал этим гадам…

— Троша, ну, это уже был бы чистый броненосец «Потемкин»… — ответил ему Яшка, примериваясь на плоту со своей трубой.

— Ничего, — бодрился Трошка. — Броненосец не броненосец, а дать прикурить немчуре я успею.

— Ты гляди, не угоди под исходящие газы. Все время сбоку держись, а то башку сдует начисто, — говорил он своему товарищу по экипажу.

— Ее-то в любом случае снесет… — без всякого пафоса, по-деловому ответил тот, сплевывая в огибавшие плот днестровские струи.

— Слышь, командир… — Трошка словно спохватился, пытаясь оттянуть хоть на секунду миг, когда их плоты оттолкнут от берега. — Табачку твоего не осталось? — Он повернулся к Аникину. Тот держал Трошкин МГ, ожидая, когда тот закрепит станок. — Напоследок курнуть бы…

— Табачок-то есть. — Андрей, передав Трошке пулемет, вытащил из кармана кисет. — Только курить сейчас нельзя. Засекут фрицы огонек, и кранты всей вашей переправе настанут. На вот… — Он протянул кисет Нелядову.

— Держи, боец. На том берегу покуришь. Как зацепитесь. Там, думаю, уже перед фашистом реверансы крутить не нужно будет.