«Каскад» начинает прорыв - Игорь Срибный Страница 8

Лес восточнее лагеря

Филин вышел на небольшую поляну, и здесь силы оставили его. Он свалился в глубокий снег, уронив с плеча Макса. Тот глухо застонал и закашлялся, переворачиваясь на спину.

– Прости, братишка! – тяжело, с хрипом, выдохнул Филин.

Позади них разворачивался нешуточный бой. Филин уходил уже сквозь разрывы гранат, швыряемых «духами» через палатки. По тому, как растянулись по лесу звуки стрельбы, он понял, что бой разорвался на стычки и разведчики бьются отдельными группами. И тут же подумал, что должен быть сейчас там – с ребятами, он же слышал слова Кума, что «духов» около пятидесяти, а это значит, расклад в бою – один к пяти… Но командир приказал ему вынести раненого Макса к бронегруппе пехотинцев, и ему придется выполнять приказ.

Только сейчас Филин почувствовал саднящую боль в левой руке и увидел, что рукав до локтя набух кровью. Рванул его вверх – от запястья до локтевого изгиба вся внешняя поверхность руки была густо утыкана осколками. Некоторые из них вошли в мягкие ткани полностью, но несколько довольно крупных осколков торчали головками наружу. Он выдернул их пальцами, достал из нарукавного кармана ИПП, разорвал зубами прорезиненную упаковку и наспех перевязал руку.

– Как ты, Макс? – повернулся он к раненому разведчику.

– Не спрашивай, – прохрипел Макс. – Дай воды…

– Какой воды? У тебя ранение в живот! Терпи, братан!

– Дай! Хоть глоток!

Филин снял с пояса фляжку и слегка смочил водой губы Макса. Затем попытался поднять его, но тело казалось неподъемным.

– Макс, блин, ну тя на хрен! Помогай давай!

Макс зашевелился и с трудом встал на четвереньки. Филин поднырнул под него и, взвалив на плечи, поднялся, упираясь руками в колени. Он решил не выходить на тропу, пробитую разведчиками к базе «духов», а идти напрямик – через лес, сокращая пару километров пути. Он шел, не останавливаясь, шел на полном автомате, полностью выключив чувства и мысли – на одном неимоверном напряжении воли…

Скоро лес начал редеть – опушка была уже где-то рядом. Совершенно обессиленный Филин шел, шатаясь, еле переступая одеревеневшими ногами.

– Остановись… – скорее почувствовал, чем услышал он Макса. – Отдохни…

– И то… – ответил Филин, выискивая глазами дерево, у которого можно было бы присесть, и, осторожно опустив Макса на землю, прислонился спиной к мощному стволу. Горячий пот заливал глаза, пробиваясь через пропотевшую насквозь ткань шапки, окровавленная повязка на руке сползла, скрутившись жгутом у кисти, и кровь тяжелыми каплями капала на штаны, но он не обращал на это никакого внимания…

– Ну, как ты, Макс? – спросил он, хотя и сам видел, что тому становится все хуже и хуже.

– Больно… – едва слышно ответил Макс. – И холодно…

Филин тяжело вздохнул и снова, качаясь, как осина на ветру, побрел к опушке, теряя последние остатки сил, сгибаясь под весом товарища, который, казалось, становился все тяжелее с каждым шагом, проделанным с зубовным скрежетом…

Он даже не почувствовал, как ногой сорвал тугую струну растяжки, он только услышал характерный хлопок сработавшего взрывателя. В оставшиеся до взрыва три секунды Филин успел рухнуть за дерево, накрыв Макса своим телом. В тот же миг прогремел взрыв, выбросив на его спину кучу комьев промерзлой земли, веток и с головой засыпав вытряхнутой взрывной волной из-под снега прелой листвой…

Командир группы мотострелков, выставленной прикрывать операцию разведчиков, услышал близкий взрыв в лесу и дал команду «К бою!». Мотострелки дружно передернули затворы, изготовившись к стрельбе. Но прошло полчаса, а из лесу не доносилось ни звука, кроме звуков далекого боя.

– Может, кто из наших подорвался? – вдруг спросил сержант Ахметшин – контрактник, воевавший еще с Таджикистана.

– Откуда там наши? – недоуменно пожал плечами командир.

– Всяко бывает, – ответил Ахметшин. – Может, группа раненого выносит; может, за подмогой, за боезапасом… Разрешите пойти проверить!

– Ну, сходи, – нехотя согласился командир. – Возьми троих бойцов и сходи.

Ахметшин кивнул бойцам, и трое потянулись за ним в лес…

Филин с трудом разлепил веки и увидел яркое солнце, пробивающееся сквозь заснеженные ветви деревьев. Он повернул голову и наткнулся на тревожный взгляд Макса, который лежал на боку, тесно прижавшись к нему, будто пытаясь согреться…

– Ты жив, братишка? – спросил он и не услышал своего голоса.

Макс в ответ только слегка кивнул.

А потом над ними склонилась голова в армейской шапке с кокардой Вооруженных сил России…