Ошибка олигарха - Чингиз Абдуллаев Страница 8

– Думаю, что для начала половину, – безжалостно ответилРинат, – а потом еще процентов двадцать или тридцать. Нужно, чтобы осталось небольше пятидесяти человек. А может, и того меньше.

Тамара пошевелилась на своем месте, и все трое посмотрели вее сторону. Надежда Анатольевна стоически выдержала это известие.

– Простите меня, Ринат Равильевич, – сказала она, чутьзапнувшись, – надеюсь, вы понимаете, что именно сейчас сказали. У насуникальная компания, имеющая многолетний опыт работы. И не только с вашимиинвестициями и акциями. Наши сотрудники переходили сюда из других компаний,многих мы сами просили перейти сюда, обещая им хорошие оклады и быстроеповышение по службе. У нас уникальный коллектив. Его очень легко разрушить, ноневероятно сложно будет снова собрать. Вы понимаете, что увольнение пятидесятипроцентов сотрудников, а в перспективе восьмидесяти процентов означаетфактическую ликвидацию компании?

– Понимаю, – кивнул Ринат, – но у нас нет другого выхода. Яне могу тратить столько денег, чтобы содержать такую компанию, как «Астор». Уменя просто не будет лишних восьмидесяти миллионов долларов.

– Нам не нужно восемьдесят миллионов, – улыбнулась она, –это только оборот нашей компании. Годовой оборот. На самом деле фонд заработнойплаты у нас не превышает семи миллионов. Это не так много, как вы думаете.

– Семь миллионов, – переспросил он, – на триста человек?Тогда получается, что каждый сотрудник «Астора» обходится мне более чем вдвадцать тысяч долларов. По-моему, таких зарплат нет ни в одной московскойкомпании.

– Вы неправильно считаете, – мягко возразила Попова, – я жеговорю о годовом фонде заработной платы. Значит, двадцать тысяч на человека вгод. Или тысячу семьсот долларов в месяц. Прибавьте налоги, отчисления вПенсионный фонд, расходы на командировочные и работу по договорам. И получитсяне такая уж и высокая для московских компаний сумма. Средняя зарплата в«Асторе» составляет около восьмисот долларов. Не так уж и много для Москвы,хотя не скрою, что зарплата ряда ведущих менеджеров у нас высокая. Я имею ввиду себя, моих заместителей и вашего личного секретаря. Господин Плавникполучает отчисления в виде процентов с вашего наследства и отказался от обычнойзаработной платы.

– Очень любезно со стороны Иосифа Борисовича, – не удержалсяот сарказма Шарипов, – если бы он не отказался, то наверняка зарплата была быне двадцать, а все тридцать тысяч. Насколько я успел узнать, наш «дорогой»адвокат один из самых дорогих специалистов в Москве. Получается каламбур, но я,кажется, прав, Иосиф Борисович?

– Я всего лишь выполняю свою работу, – пожал плечамиПлавник. – Если вы считаете, что я получаю слишком большие проценты, то можетеузнать, какие ставки у других адвокатов.

– Не обижайтесь, – попросил Ринат, – я не хотел сказатьничего обидного.

– Я не обижаюсь, – ответил Иосиф Борисович, – тем более чтовы сами знаете, какой небольшой гонорар я получаю. По сравнению с французскимиадвокатами. Хотя основную работу делает именно мое бюро.

– Спасибо, – кивнул Ринат, – я об этом тоже помню. Давайте заканчиватьсовещание. Я уже сказал вам, что нужно делать. Подготовьте списки увольняемых.

– Это невозможно, – сказала Попова, – вы не совсем понимаетеспецифику нашей работы. У нас и так не хватает четырнадцать человек. Я не знаю,с кого мне начать.

– Вы почувствуете себя лучше, если я скажу, что вашукомпанию могут вообще закрыть к концу года? – устало спросил Шарипов.

– Почему вы все время говорите «вашу»? – спросила НадеждаАнатольевна. – Это же и ваша компания. Неужели вас не волнует судьба собственнойкомпании?

Плавник, испытывая обиду, вздохнул. Но ничего не сталговорить. Он уже понимал, почему Шарипов так последовательно разрушает этукомпанию. Ему она была уже не нужна, а новый владелец его активов, ВольдемарЛеру, мог никогда не появиться в Москве.

– Меня волнует, – кивнул Ринат, – именно поэтому я хочузаранее уволить людей, чтобы они искали себе место работы. Можете выплатитьвсем трехмесячную зарплату.

– Я начну с себя, – нервно поднялась Попова. – В подобныхусловиях я не смогу работать. Я привыкла отвечать за порученное мне дело. Еслив компании останется пятьдесят или сто человек, мы не сможем нормальнофункционировать. Ни при каких условиях. Поймите, что это не моя блажь.

– Вы меня тоже поймите. Это вынужденное решение.

– Простите, но мне трудно понять ваши мотивы, – едвасдерживаясь, сказала Надежда Анатольевна. – Насколько я знаю, вы владелецдвухмиллиардного состояния. Неужели семь миллионов долларов такиенепозволительные расходы для такого человека, как вы? Боюсь, что вы не совсемпонимаете ситуацию. Мы работаем, чтобы обеспечить доходность всех вашихактивов, всех ваших компаний, в которых есть ваши акции. Вы просто не сможетесами контролировать такую огромную денежную массу. Даже если найдете несколькохороших адвокатов и секретарей.

– И тем не менее готовьте списки, – попросил Шарипов.

– В таком случае я вынуждена просить вас о своей собственнойотставке, – поднялась Попова. – В сложившихся условиях я считаю невозможнымоставаться на своей должности.

В кабинете наступила звенящая тишина. Плавник почему-топосмотрел в окно, словно ожидая чудесного спасения оттуда. И решил, что насталовремя, когда он должен вмешаться.

– Давайте не будем срываться и попытаемся разобраться, –предложил Иосиф Борисович. – Я понимаю вашу последовательную позицию, уважаемаяНадежда Анатольевна. И понимаю, насколько вы правы. Но вы должны понять иРината Равильевича. Он ведь не хочет разрушать собственную компанию. Но,очевидно, он руководствуется мотивами, о которых нам пока неизвестно. Илиизвестно мало. Я полагаю, что пока не следует принимать никаких конкретныхрешений. Нужно съездить в Киев и оформить сделку по акциям Харьковского объединения,а уже затем в спокойной обстановке посмотреть на списки сотрудников нашейкомпании.

– Мы не можем пойти на сокращение даже десяти процентов, –возразила бледная от волнения Надежда Анатольевна, – у нас штаты не раздуты.Каждый на своем месте.

– Не сомневаюсь, – кивнул Иосиф Борисович. – Но, насколько японял, ваш уважаемый босс не собирается просто так выкидывать людей на улицу.Он любезно согласился выплатить каждому из уволенных сотрудников трехмесячнуюзарплату. За это время они могут попытаться найти себе новую работу.

– Даже если они найдут работу, то самой компании уже небудет, – напомнила Попова. – Вы же это прекрасно сами понимаете.

– Именно поэтому и советую вам не торопиться, – мягкопредложил Плавник. – Давайте немного подождем. Возможно, ситуация черезнекоторое время изменится и речь будет идти вообще о ликвидации компании.