Ледяное взморье - Александр Тамоников Страница 8

– Так точно, по питанию вопросов нет.

– Это хорошо. И прямо в траншеи?

– Так точно, но ближе к общему блиндажу. На время завтрака, обеда и ужина на позициях остается только один пулеметный расчет и по два бойца с каждого взвода в качестве наблюдателей.

– А если в это время немцы пойдут в атаку? – спросил Дургин.

Самедов ответил:

– Так чтобы вернуться на исходные, всего пара минут потребуется.

– Понятно, ну идите, лейтенант, пообедайте и проследите, чтобы личный состав был накормлен.

– За этим вообще-то младший политрук смотрит.

– А за роту отвечает кто?

– Ротный, я понял. Вопрос разрешите?

– Давай!

– Вы с нами не пообедаете?

– Нет, лейтенант, спасибо, мы пообедаем в штабе.

– Понял. С вами останется старшина Агарян, мало ли еще возникнут вопросы, или пожелаете осмотреть всю линию обороны, мы же на фланге дивизии, на стыке двух корпусов.

– Хорошо, пусть остается.

Из-за изгиба траншеи вышел бравый старшина, представился:

– Командир третьего взвода второй роты.

– Хорошо, старшина, – усмехнулся Грунов, – как я понимаю, мы на участке твоего взвода?

– Так точно.

– А где пулеметный расчет, который остается на время приема пищи?

– Так рядом, в десяти метрах отсюда, пулеметная точка, ближе к стыку.

– А бойцы-наблюдатели?

Старшина удивленно посмотрел на начальника штаба. Странно, этому полковнику до всего есть дело.

– В пяти метрах от пулемета и в десяти в обратную сторону, на фланге еще один, рядом с расположением второго взвода.

– Ясно. Ты откуда родом, старшина?

– Из Севана, есть такое село на берегу знаменитого озера Севан.

– Слышал. Красиво, наверное, там у вас?

Старшина вздохнул:

– Очень красиво. Увижу ли еще свое родное село?

– Это как карта ляжет.

– Да.

– Доложи о состоянии дисциплины в роте.

Взводный нахмурился. В подразделении бывало всякое, но он не стукач, чтобы докладывать, для этого с лихвой хватало политрука.

Пока полковник вел пустой разговор со старшиной, гауптман Хальзер и обер-лейтенант Вилли Глаузер незаметно отошли от позиции, пошли по траншее в сторону пулеметной точки. Наблюдателя они увидели, как и говорил ротный, сразу же за вторым изгибом траншеи.

Красноармеец встрепенулся, выскочил от ячейки, наставил винтовку на неизвестных:

– Стой! Кто такие?

– Спокойно, солдат, спокойно, – усмехнулся Хальзер, – мы группа охраны начальника штаба корпуса, который беседует с твоим взводным, старшиной Агаряном недалеко отсюда.

– А чего пошли по траншее?

– Понимаешь, отлить бы. А где, черт его знает.

Красноармеец рассмеялся:

– Да отлейте вон хоть на стену траншеи. Земля сухая, высохнет быстро. Место для справления нужды, конечно, есть, но у блиндажа и возле позиции пулеметчиков. Но коли невтерпеж, то можете и на стену.

– Ты-то, наверное, так и поступаешь?

– Ну не терпеть же!

Пока они говорили, Хальзер и Глаузер вплотную подошли к солдату, который уже взял винтовку на плечо – чего наставлять ее на своих?

– Нет, пожалуй, мы дойдем до позиции пулеметчиков, взводный твой говорил, они метрах в пяти отсюда?

– Как хотите, а до пулеметной ячейки действительно пять метров, два изгиба и увидите. Только заранее обозначьте себя, а то там заряжающий Колька Батон – мужик резкий, может и пальнуть.

– Разберемся.

Хальзер кивнул Глаузеру.

Тот, улыбнувшись, ловко извлек из-за пояса нож и резанул по шее красноармейца. У бойца раскрылись от удивления глаза, он еще смог опустить голову, посмотреть, как гимнастерку заливает кровь, и рухнул на землю, забившись в судорогах. Диверсанты умеют бесшумно убивать.

Хальзер сказал Глаузеру:

– С пулеметчиком так не получится. Тем более там на позиции какой-то слишком резвый солдат. Придется метать ножи.

Глаузер пожал плечами:

– Метать так метать, мне все равно.

– Выходим.

– Не забудь обозначить себя, а то этот, как его… Батон откроет сдуру огонь.

– Само собой.

Гитлеровцы дошли до второго изгиба траншеи.

Хальзер крикнул:

– Эй, мужики, спокойно, мы охрана начальника штаба корпуса. Пришли проверить, как вы несете службу.

– Ну раз пришли, выходите.

Диверсанты вышли на площадку. Пулеметное гнездо имело большие размеры по сравнению с обычной стрелковой ячейкой. Пулеметчик и заряжающий сидели на патронном ящике, слюнявили самокрутки и с интересом смотрели на пришедших.

Диверсанты одновременно метнули ножи. Младшему сержанту клинок вонзился в сердце, красноармейцу в горло. Оба ранения смертельные.

Оттащив трупы ближе к пулемету, немцы осмотрелись и не спеша двинулись обратно. Вернувшись, встали как ни в чем не бывало на прежнем месте.

Хальзер едва заметно кивнул Грунову – пулеметчики и наблюдатель уничтожены. Тут же подошли с другой стороны лейтенант Ройле и фельдфебель Денберг. Показали – порядок.

Моппер с радиостанцией оставался вместе с офицерами.

– Ну что ж, посмотрели мы тут все, ступай, старшина, обедай, – сказал начальник штаба корпуса.

– Мне приказано находиться с вами.

– Да, допустил твой ротный роковую для тебя ошибку.

– Что? – не понял старшина.

– Зря, говорю, он приказал тебе остаться. Глядишь, и вернулся бы ты в свою Армению, а теперь – не судьба.

Старшина потянулся к кобуре, но в спину ему всадил нож Сазонов:

– Тихо, старшина, тихо, уже все.

Грунов взглянул на Хальзера:

– Теперь твоя работа, Альрих.

– Да, господин полковник.

Он скомандовал:

– Ройле, Денберг, прикрывать подход от блиндажа. Валить всех, кто попытается прорваться.

– Да, господин гауптман, – ответил старший по званию Ройле.

Хальзер извлек из сумок масхалаты:

– Будем надевать?

– Время только потеряем, – сморщился Грунов, – так проскочим.

– Ну, ваше дело. И зачем только тащили?

Он отбросил сумку с маскировочными халатами к стенке траншеи, достал ракетницу. Над позицией стрелковой роты взмыла белая ракета.