Обратный отсчет - Роман Канушкин Страница 72

— Конечно. Это все мелочи — сегодня он у меня отобрал последнее. А так — все мелочи…

Стилет. Еще сегодня днем Макс знал, что, если с Игнатом по его вине что-нибудь произойдет, он не простит себе до конца жизни. Он будет с этим жить, жить на развалинах, на кладбище, где похоронены лучшие их воспоминания, но он решил продолжать операцию. Ворон просто не оставил ему другого выхода, своими сегодняшними действиями Игнат вел его под расстрельную статью, что теперь произойдет при любом исходе с самолетом. Друг, лучший друг, Черная Звезда Виктора Максимова…

Игнат всегда был каким-то другим, немного не от мира сего… Он не задавался вопросами, он поступал единственно возможным способом и оказывался прав… Он был беспечным, как ребенок или как совсем уж законченный негодяй, и при этом профессионалом высшей пробы, лучшим в «Команде-18». А потом все кончилось. Их просто бросили, когда они сделали свое дело. Предали. Оставили одних. И что Макс может рассказать Деду? Что сегодня, сейчас, он теряет последнее, что у него осталось, — друга («Пей, Моцарт!» — «Спасибо, бледнолицый, хорошо твое вино, Сальери»), которого у него больше уже никогда не будет, и Учитель, чье лицо он забыл («…а разве ты можешь забыть лицо своего Великого Отца, краснокожий? Конечно, нет! Или — можешь? И тогда у тебя будет много огненной воды, и твои древние духи пожелтеют, они станут золотыми, как заходящее Солнце, и превратятся в демонов… Ведь за заходом Солнца всегда наступает Ночь»). И еще женщину, которую он уже потерял.

Что из всей этой чуши он мог рассказать Деду? Если только то, что отвечать ему придется совсем по другим статьям. Отвечать перед совершенно посторонними людьми, в общем-то не имеющими никакого значения.

— Мне нужны коды, Макс, — тихо проговорил Дед. — Это моя просьба…

— Да я вас сейчас просто прикажу арестовать, товарищ майор, — вмешался генерал Панкратов. — Немедленно, слышите меня, немедленно давайте коды!

— Да? — Макс вдруг как-то странно улыбнулся, посмотрел в окно. — Интересно, как это будет происходить? — На лице его появилась ледяная усмешка, и только тогда Дед понял, что в его правой руке находится пистолет.

— Ты спятил, Макс, — выдохнул Дед. — Спятил…

— Мы все жертвы своей любви, Павел Александрович…

Дед сделал к нему шаг:

— Немедленно прекрати, дай мне оружие.

— Подождите, Павел Александрович, не надо сейчас спешить…

Генерал Панкратов потянулся к селектору.

— Не надо, — попросил его Макс, — не делайте этого. — Он держал пистолет перед собой.

— Макс. — Дед сделал еще один шаг, дуло пистолета — черная бездна — было направлено прямо ему в грудь. — Это я. Я перед тобой. Ты будешь стрелять?

Рука генерала Панкратова снова двинулась к клавише селектора.

— Прекрати, Толя! — остановил его Дед.

— Вы мне не оставили выхода, — произнес Макс. — Это всего лишь моя страховка. — Он вдруг извлек какую-то фотографию и улыбнулся ей. Печаль… Тихая, светлая. — Вот и все. Все, девочка моя.

Дед смотрел ему в глаза и вдруг с ужасом понял, что сейчас может произойти:

— Макс, там, в небе, Игнат. Все совсем не так, Макс! Слышишь?!

— Да… — Макс снова улыбнулся. — А мы скоро увидимся с ним… Пришло время уходить. Еще немного. — Он посмотрел в окно, в его глазах была безмятежность, которая уже навсегда вытеснила печаль. Он смотрел на пылающий золотой шар заходящего солнца. — Еще совсем немного.

— Нет, Макс, остановись!

Рука генерала Панкратова легла на клавишу селектора — сигнал непредвиденных обстоятельств, сигнал тревоги.

— Стой, Толя!

Но это было уже не важно.

— Вот видите, у меня действительно больше нет выхода. Еще немного… Сейчас на земле 16.20 — значит, сорок минут.

— Макс! Макс, смотри на меня…

— Хорошо, Павел Александрович.

— Дай мне пистолет… Пожалуйста, дай его мне, Макс! Ну, давай!

— Прекрати, Витя, — проговорил генерал Панкратов. — Выдай сейчас коды, и тебе это зачтется. Прекрати балаган…

— Заткнись! — перебил его Дед. — Дай мне пистолет. Макс… Помнишь, как спас Ворону жизнь тогда, в аэропорту? Все хорошо, Макс. Дай мне пистолет.

— Пистолет, — повторил Макс, — пожалуйста… — Он протянул пистолет Деду и снова посмотрел на фотографию. — Еще совсем немного… Позаботьтесь о ней, Павел Александрович. — Потом его взгляд чуть переместился. — Скоро увидимся, Ворон…

Дед сделал шаг, протягивая руку к пистолету, он не сводил взгляда с лица Макса. Дверь начала открываться — сработал сигнал тревоги…

— Совсем немного, — произнес Макс. — Страховка, пора…

— Нет, Макс!!!

Макс одним резким движением вставил дуло пистолета себе в рот и в следующее мгновение спустил курок… Оглушительный грохот, кровь, мозговое вещество и медленно падающая на пол фотография, словно застывающая в воздухе в желании еще немного продлить свой век… Запах отработанных пороховых газов, тихое, нелепо-удивленное и опустошающее «Вик-тор…» генерала Панкратова, запах серы перед появлением Беса — до свидания, бледнолицый, прощай, мой роскошный Тарзан, какой шарм, аплодисменты, прощай и спокойной ночи…

— Макс… — Дед услышал свой собственный голос, боль, которая сквозь него пробивалась… Как все быстро происходит, мгновение, после которого мир становится совсем другим. Фотография упала рядом, и ветер принес ее к Максу, отброшенному выстрелом, и рука коснулась ее. На фотографии три радостных и прекрасных в своей юности человека — загорелые, смеющиеся, счастливые. Три молодых развлекающихся божка из свиты Диониса — Макс, Ворон и Галина, ставшая Игнату женой и любимой, но потерянной женщиной для Макса…

Спокойной ночи, бледнолицый. Заяц извлечен из капусты — неплохой день, чтобы умереть молодым. Как ты был хорош, Тарзан.

Они смотрели друг на друга, Дед, генерал Панкратов и те, кто прибыл на сигнал тревоги…

— Паша, — слабо произнес генерал Панкратов.

— Молчи, — оборвал его Дед. — Если ты умный, молчи…

Генерал Панкратов тяжело вздохнул, но все же произнес:

— Я…

— Прошу тебя…

— Я только хотел сказать — осталось сорок минут… Это все ужасно. Коды находятся в девятом файле с этим птичьим названием «ГАЛКА». Надо сообщить твоим шифровальщикам. Виктор, Виктор…

— Ворона я не отдам тебе, Толя.

— Я понимаю тебя. — Он растерянно посмотрел по сторонам, потом взглянул на Макса. — Понимаю… Уже ничего не вернуть. Надо расшифровать этот птичий файл…

— Нет…

— Что нет?

— Он не птичий…

— «ГАЛКА», Паша, его имя — «ГАЛКА».

— Да. Только это вовсе не птица. — Дед поднял фотографию — на ней были еще теплые капли крови. — Совсем нет… — Дед посмотрел на Макса, прошептав: