Изгои - Эльмира Нетесова Страница 72

Весь день Зинка с Антоном ходили по городу: от одного магазина к другому. Им подавали, но скудно. За полдня всего то и набралось на две буханки хлеба Девчонка совсем приуныла. Антошка проголодался, просил есть. Она купила хлеба, села рядом с ним, разделив буханку пополам, и только потянула в рот горбушку, увидела, как перед ними остановился человек и смотрел на Антошку во все глаза.

Девчонка толкнула его локтем в бок, спросила тихо:

Ты его знаешь? Это твоя деревня?

Не, — глянул пацан и спокойно стал есть свой хлеб, даже не глядя на мужика. А тот не сводил глаз с Антона.

Чего вылупился? Чего надо? — чуть не подавилась девчонка, не выдержав пронизывающего, жгучего взгляда.

Этот малый — твой брат? — спросил тот.

Тебе что до того?

Как жаль, что это нежное созданье живет с такой грубой неопрятной девчонкой! И самое досадное — вынужден голодать.

Если так жалко, накорми его!

Правда? С радостью! Пошли со мной, малыш! — подошел к Антону торопливо.

Иди в жопу! — ответил тот.

Я тебе куплю мороженое и пирожное, конфет и шоколада! Ты такой пухленький и розовый как цветок. Негоже тебе есть сухой хлеб! — настойчиво потянул за руку. Пацан, поддавшись на уговоры, встал.

Куда собрался? Не пущу одного! — удержала Зинка мальчугана.

Почему не отпускаешь? Накормлю и верну тебе.

Я никуда его не отпущу. Мы вместе!

Ты тоже хочешь сладкого! Но мне не по душе твоя грубость! Я не хочу приводить к себе злую, грязную девчонку.

Сам говно! Линяй от нас! Чего пристал как банный лист?

Мальчонку жаль! Хотел его хоть на время вернуть в сказку!

Своих заимей!

Собака, не девчонка! — разозлился человек и, отойдя к магазинчику, купил маленькую шоколадку, отдал Антону и попросил: — Сам съешь! Ни с кем не делись.

А такой маленькой самому не хватит! — простодушно заметил пацан.

У меня дома много всего! Но твоя сестра не отпускает. Попросись и ты станешь приходить ко мне каждый день.

Зачем тебе он нужен? — ядовито спросила Зинка.

Детей люблю. Со многими дружу. И этот понравился. Впервые ко мне не отпустили малыша! Даже обидно!

А ты в задницу заткни обиду! Теперь всяких развелось. Все такие добрые, хорошие! Чужих детей шоколадом кормят! Зато своих на улицу выбрасывают. И даже не вспоминают, живы или нет?

Ну, я за твоих родителей не хочу отвечать, но мальчонку жаль. Дай его мне до вечера. Я верну, приведу к тебе! — потянулся к Антону. Но Зинка загородила мальчишку собою. Не согласилась отпустить.

Мужик ушел, а Зинка еще долго не могла отделаться от страха, охватившего всю ее душу. С чего, почему так испугалась, сама не могла понять. Ведь человек был прилично одет, уже в возрасте. Он не отнимал Антошку силой, лишь предложил… У Зинки все заледенело от ужаса. Она готова была проглотить Антошку, чтоб спрятать его в своем животе от сверлящего взгляда мужика

Пошли домой! — взяла Антона за руку девчонка. У нее пропало настроение побираться. Зинке захотелось поскорее спрятаться от всех чужих глаз, от лиц, от любопытства незнакомых людей.

Они уже сворачивали к своей окраине, когда Антошка, устав, попросился немножко отдохнуть, посидеть на траве, и Зинка уступила.

Под кустом сирени было прохладно и тихо. Зинка хотела прилечь рядом с Антошкой, но вдруг услышала шаги — осторожные неспешные, крадущиеся.

«Кого это черти несут? Наверное воры к кому-то намылились? Хотя здесь одна голь живет, вроде нас! Может, Колька-Чирий за положняком возник? И чтоб Голдберг не хватил, вот так крадется? Ох и напугаю гада!» — выглянула из-за куста и увидела мужика того самого, угостившего шоколадом Антошку.

«Ну, это уже совсем не с добра! По следам, «на хвосте» приволокся. Что ему надо?» — наблюдала за человеком, оглядывающимся по сторонам.

Девчонка влезла в куст поглубже, но Антошка как назло загнусавил:

Не толкайся, дай спать, ноги болят…

Зинка успокоила его. Когда выглянула во второй раз, на дороге никого не было. Словно приснился тот мужик. Девчонка, прежде чем выйти из кустов, еще долго сидела рядом с мальчишкой. Лишь убедившись, что вокруг ни единой живой души нет, заторопилась к дому.

Вечером она рассказала Катьке и мальчишкам о мужике, пристававшем к Антону.

А может, впрямь, Антошка ему по кайфу пришелся? Может он художник иль музыкант? Ну, помнишь, как с Шуркой стряслось? Тоже прилип к вам! Ты на это везучая! Вот и в Антошке свое приметил, — не хотелось Катьке верить в плохое, подозревать всех в мерзостях.

У того глаза были добрые. Как у нашего Димки. Чистые-чистые. А у этого — злые! Как с могильной плиты их украл у портрета! И когда мы шли домой…, - осеклась Зинка, увидев тень, мелькнувшую за забором, и сказала: — Ну, если там мне могло показаться, здесь проверим! — позвала Голдберга и, выпустив во двор, крикнула: — Чужой! Фас его!

Пес, сделав круг по двору, перепрыгнул штакетник и, зарычав глухо, понесся к пустырю. Оттуда вскоре донесся чей-то протяжный крик, брань, угрозы. Вскоре все стихло. Пес вернулся домой и, забравшись под стол, уснул, поворчав немного.

Завтра я его с собой возьму. Пусть отпугивает всяких гадов от нас! — сказала Зинка.

Во, дура! Тогда и на буханку хлеба не дадут тебе. Кто подойти насмелится, увидев Голдберга? Да и не поверят, что голодаешь, коль такую псину держишь, — подал голос Димка.

А и дом сторожить надо! От ворюг! Раньше у нас украсть было нечего! Теперь смотри: и телек, и магнитола, на койках дорогие одеялки! И покрывала, и полотенца! Да и барахла много всякого. Разве не жаль? Нельзя дом без сторожа оставлять! — не согласилась Катька.

Боюсь я этого мужика! — созналась Зинка, дрогнув голосом.

Не дергайся! Вот придет Толик, я ему расскажу. Он выследит того хмыря и даст ему чертей. Вмиг отвадит от вас, — пообещала Катька и тут же подскочила, увидев знакомую фигуру в калитке.

Катька забыла о своем обещании Зинке. Вместе с Толиком она ушла далеко от дома. Так надежнее, не подслушает детвора, что нашептали весенние ветры. Как кружили они головы тем, кто поверил в слова — тихие как шелест листвы, щемящие как запахи ночных цветов, ласковые как теплые ветры.

Я люблю тебя! — целовал Толик девчонку, уже не отворачивающуюся, не прячущую свои губы от его. — Единственная моя, самая лучшая и красивая! Нет второй такой девчонки во всем свете!

И Катька поверила…

Что ей хнычущий Антон, серая как мышь Зинка? Что ей до забот Женьки с Димкой? Они все так малы, им еще долго ждать свою весну. Они пока дети. Им недоступна щемящая тоска ожиданий и трепетная радость от

встреч. Как кружат голову слова… Самые сокровенные, от сердца. Их повторяла целый день, до самой встречи вечером и ждала его как нового чуда. Только бы скорее он наступил — этот долгожданный вечер. Обо всем другом не хотелось ни вспоминать, ни думать.