Последняя обойма - Александр Волков Страница 7

— Да, — недовольно отреагировал на стук Максимов.

Дверь распахнулась, и в помещение ввалился тучный офицер, в котором Воронов узнал еще одного однокашника — Бориса Соболенко.

— О, товарищ генерал! — растянул он пухлые губы. — Вас теперь только так можно величать или разрешите по старой памяти — по имени?

Не ответив на едкую шуточку, Андрей пожал его руку…

В Сызрани Борька учился в параллельном классном отделении. Предметы знал плохо, экзамены и зачеты сдавал еле-еле, летал крайне слабо. Зато был пламенным активистом, дисциплину не нарушал и, регулярно заискивая перед начальственным и преподавательским составом, все-таки сумел окончить училище, получить диплом и лейтенантские погоны. Распределившись в один из вертолетных полков, вскоре понял, что летную карьеру ему не осилить, и поэтому пошел вверх по партийно-политической линии: тащил комсомольскую организацию подразделения, вступил в партию, стал замполитом эскадрильи. В полк к Максимову прибыл уже парторгом.

— Что за праздник? — Борька без приглашения уселся за стол.

Лешка поморщился, при этом багровость его щек приобрела несколько сероватый оттенок.

— А ты разве не рад встрече с Андреем? — спросил он, прищурившись. — Не рад, что он стал генералом?

— Почему же? Рад, конечно!

— Тогда не задавай глупых вопросов. — Лешка поставил на стол еще один стакан и плеснул в него водки. — Садись, пей.

Ответ резанул по больному самолюбию. Соболенко покосился на девушку, но промолчал — Воронов с Максимовым хоть и были ровесниками, но разница в положении была огромной. Один — полковник, командовал полком и являлся непосредственным начальником. Другой и вовсе взлетел до необозримых высот. Оба — летчики-снайперы, каждый имел за плечами под тысячи боевых вылетов; у обоих на кителях не хватало места для орденов и медалей. А что представляет собой Соболенко? Кое-как стал командиром экипажа, со скрипом получил второй класс, еле дорос до майора, но на политических и партийных должностях еще чуток подрос; из-за слабой летной подготовки во время боевых действий не выполнил ни одного самостоятельного боевого вылета.

— Ладно, — поднял он стакан и подцепил на вилку шпротину из банки. — За встречу, товарищи…

* * *

Через полчаса он покинул штаб полка и направился в свой кабинет, расположенный в одном сборно-щитовом здании с дивизионом связи. Кстати, это неординарное решение — поселить парторга подальше от офицеров штаба — тоже принадлежало Максимову. И тоже изрядно напрягало самолюбие Соболенко. В работе на отшибе успокаивали лишь две вещи.

Во-первых, практически никто не беспокоил. Не выспался ночью — ложись на сбитую из ящиков из-под бомб кушетку и спи хоть весь день напролет. Хочешь выпить или покушать — не проблема.

Во-вторых, радовало соседство со связистами. По просьбе парторга те наладили Соболенко закрытый канал связи с политотделом ВВС армии и членом Военного Совета.

Ввалившись в свой кабинет, Борис первым делом расстегнул пуговицы куртки и плюхнулся на стул под прохладу кондиционера.

С минуту он сидел неподвижно, взирая на противоположную стену. В преданности коммунистической партии Соболенко превзошел даже командующего ВВС 40-й армии — на стене во всю ее длину висели портреты двадцати пяти членов политбюро ЦК КПСС. Новенькие, цветные, под кристально чистым стеклом.

Очнувшись от тяжелых дум, парторг поднял трубку телефона специальной связи.

— Подполковник Соболенко, Отдельный вертолетный полк, — представился он оператору связи. — Соедините с членом Военного Совета генералом Чесноковым.

Покуда в трубке слышалось потрескивание, Борис дотянулся до пачки сигарет. Вытянув одну, щелкнул бензиновой зажигалкой и выпустил к потолку клуб сизого дыма.

Наконец, знакомый голос прогудел:

— Слушаю, генерал Чесноков.

— Здравия желаю, товарищ генерал! Подполковник Соболенко беспокоит, — выпалил парторг, позабыв о дымившейся сигарете.

— Слушаю.

— У меня не очень приятные новости.

— Докладывай.

— Сегодня ближе к вечеру в кабинете командира полка произошла форменная пьянка. Среди ее участников были замечены: генерал-майор Воронов, полковник Максимов и молодая девица.

— Вот как? — заинтересованно переспросил ЧВС. — А что за девица?

— Машинистка из штаба полка — младший сержант Жанна Прохорова.

— Вы в курсе, о чем они говорили?

— К сожалению, нет.

— Что ж, благодарю за сигнал. Будем разбираться, — проговорило начальство и положило трубку.