Ночные диверсанты - Александр Тамоников Страница 7

— Так увольте меня, товарищ подполковник, — устало проговорил лейтенант Любавин, — и всем сразу станет хорошо, преступники найдутся, и показатели района взлетят на недосягаемую высоту. Наша группа не спит двое суток, роет район и окрестности, ищет хоть какую-нибудь зацепку. Вы сами знаете, сколько у нас людей и какая у них квалификация. Да какая бы ни была — к работе следует привлекать не пять человек, а большую группу из оперов и следователей. Теперь мы видим, что образуется система — первое место преступления от второго отделяют всего восемь километров…

— Ладно, прости, Олег, — проворчал Погодин. — Ты тоже меня пойми. Я получил пистон от начальства — за бездействие, за халатность, неспособность работать в сжатые сроки. И теперь такой же пистон должен вставить тебе.

— Я понял, Пал Палыч, — кивнул Любавин. — Следуя данной логике, я должен морально уничтожить свою группу — и тогда появится результат.

— Ладно, не принимай близко к сердцу. Докладывай.

— Повторяю, товарищ подполковник, образуется система. В районе орудует банда, совершающая немотивированные убийства на дороге. Эти люди — специалисты. Работают, не оставляя следов. Просто убивают и уходят. Им без разницы, кого убивать — мужчин, женщин, детей… Мы снова попробовали восстановить события. Преступление произошло после пяти утра. «Дэу» остановили на стационарном посту у Грибанова. Скоростной режим водитель не нарушал, зачем остановили, непонятно. Но тем не менее. Семья Строгановых в количестве четырех человек направлялась из Воронежа в Новороссийск, к родственникам мужа.

— Из Воронежа? — поморщился Погодин.

— Так точно, товарищ подполковник. Отсюда делаем вывод, что они никак не связаны с погибшими ранее Пироговым и Ринер. Цель убийств по-прежнему не ясна. Возможно, запугивание населения, расшатывание ситуации…

— О, боже, почему в нашем районе? — простонал Погодин и сплюнул на асфальт. — Теперь мы крайние, все шишки на наши головы… Ладно, не обращай внимания, повествуй.

— Мы выяснили личности потерпевших. Строганов Виктор Афанасьевич, 35 лет, супруга Анастасия Игоревна, того же 79-го года рождения, и двое детей — мальчику 10 лет, девочке 13…

— Даже детей не пощадили? — содрогнулся подполковник.

— Эти существа без жалости, Пал Палыч, — удрученно констатировал Любавин. — Даже не звери — какие-то бесчувственные роботы. Звери бы глумились, насиловали, грабили. А эти убивают первых встречных и уходят, им безразлично, кого убивать. Инспектор Ливанов, остановивший их на стационарном посту, не заметил ничего подозрительного. Обычная семья. Встали рано, чтобы к обеду добраться до Новороссийска. Девочка ворчала — обычный ребенок, протестующий против «произвола» взрослых. Симпатичная женщина, муж, довольный, что инспектор не стал придираться, заспанный сын… Мы проверили, действительно проживают в Воронеже. Строганов владеет торговой точкой по продаже бытовой химии, супруга — экономист. Действовала та же банда, что позавчера. Вряд ли это имитаторы, к чему имитация? Они проехали от поста два километра, когда попались на глаза другим инспекторам — Ганевичу и Василевскому. Ганевич не стал их останавливать, водитель ничего не нарушал. Обычное семейное авто. Когда он узнал, что случилось с ними через три километра, парень страшно расстроился. Чуть не плакал — мол, почему не остановил?..

— Да, Олег, все тогда пошло бы иначе, — проворчал подполковник, — убили бы кого-нибудь другого…

— Хорошо, что вы это понимаете, товарищ подполковник, — вздохнул опер и продолжил: — Работали по старой схеме. Выстрел в колесо, но теперь по правому борту. Мужчина остановился, вышел поменять колесо. За ним выбежал мальчонка, чтобы справить нужду. Их убили первыми. Стреляли в головы. Потом окружили машину, в упор расстреляли женщин… У жертв все на месте — деньги, телефоны, ювелирные изделия. У женщины в сумочке дорогой айпад. Ни окурков, ни отпечатков пальцев. Те же невразумительные следы — словно обувь чем-то обвязывали или натягивали на нее галоши с гладкими подошвами. Следы потерялись на дороге за лесом. Та же история — щебенка, круговерть проселочных дорог, где следы их шин сливаются с прочими. Действовали несколько человек — от трех до пяти. Трое — это минимум. Люди работают, товарищ подполковник. Что бы ни думали, они работают. Мои ребята двое суток не были дома и почти не спали. Прорабатываем все версии, ищем свидетелей, составляем списки прибывших в район компаний и наводим о них справки. К сожалению, не хватает людей, чтобы отследить всех подозреваемых. Это какие-то призраки, товарищ подполковник. Невидимки, их никто не видит…

— Плохо ищете, — проворчал Пал Палыч, — оттого и невидимки. В Воронеж сообщили?

— Так точно. Тамошние органы должны известить родственников. Временно тела находятся в морозильнике отделения медицинской криминалистики. Экспертиза будет готова позже. Но уже с уверенностью можно сказать, что использовалось то же оружие — пистолеты «макаров» и «Винторез». Те же отпечатки на гильзе от удара бойка о капсюль. Назревает вопрос, товарищ подполковник: что делать с трупами? Их количество угрожающе растет. Родные первых жертв требуют тела своих детей — для транспортировки на родину и погребения. Стоит ли их держать у нас, Пал Палыч? Это не способствует стабилизации ситуации в районе. Профессор МГУ превращается в вурдалака, он скоро дойдет до министра МВД…

— Пусть отдают, — бросил Погодин, — не нужны нам эти «головняки». Давай честно, лейтенант, с чем мы столкнулись?

— Мы столкнулись с серийными преступлениями, — не стал юлить Любавин. — Бандиты не успокоятся на достигнутом. Интернет уже кипит. Полицию смешали с грязью — доходят до того, что обвиняют правоохранительные органы в попустительстве и даже в соучастии в преступлениях. По какой-то причине эти твари выбрали наш район. Преступления будут продолжаться, Пал Палыч, как бы отвратительно это ни звучало. Мы будем работать, но мы физически не способны перекрыть весь участок дороги. Бабаевский район — это 56 километров трассы «Дон» между Бабаевом и Глазовом, семь верст от границы Воронежской области до Бабаева и две версты от Глазова до Мигулинского района. Я не настаиваю, что преступления будут совершаться лишь на нашем отрезке магистрали, но мы должны быть к этому готовы.

— Замечательно! — поморщился начальник РОВД. — Мы заранее знаем, что убийства будут продолжаться, но при этом умываем руки.

— Не совсем, товарищ подполковник. Мы работаем и будем работать. Будем принимать превентивные меры. Но нам придется просить помощи — в области, в Москве, где угодно. Пусть пришлют специалистов, мы сами не справимся. Лучше перетерпеть это унижение, но остановить убийства. Это опытные спецы, уж поверьте моему слову. Пока они только расстреливают людей на трассе — в некотором роде разминаются. Что они собираются делать дальше и против кого направят свои опыт и жестокость — мы не знаем. Нужно проявлять осторожность, Пал Палыч. Не исключаю, что в данный момент они смотрят на нас и держат свои пальцы на спусковых крюках…

— Да иди ты к черту, Любавин… — чуть не подпрыгнул подполковник. — Что за чушь ты несешь?!

— Простите, товарищ подполковник, утрирую, конечно…