Таран - Леонид Влодавец Страница 7

Иван Андреевич Седых, бизнесмен и владелец Центра бодибилдинга и шейпинга «Атлет», с которым час назад познакомился Таран, в это самое время вылезал из принадлежащего ему джипа «Шевроле-Блейзер» во дворе небольшого особнячка дореволюционной постройки, который изначально принадлежал какому-то известному в городе купцу и фабриканту, а при советской власти служил пристанищем для нескольких мелких госучреждений. В рыночную эпоху их упразднили, а особнячок приватизировала торговая фирма «Супермарин». В отреставрированном виде особнячок смотрелся очень неплохо. Наверное, расстрелянный большевиками купец мог бы на том свете порадоваться.

Во внутреннем дворике, куда автомобили въезжали через узкую арку-подворотню, Седых и его спутников встретил изящно одетый, чисто выбритый и коротко стриженный парень.

— Здравствуйте! — улыбнулся он, пожимая руки прибывшим. — Хозяин ждет. Сопровождающие могут подождать. Иван Андреевич, прошу вас!

Седых последовал за парнем без видимого удовольствия. Ему очень не нравилось наносить такие незапланированные визиты к начальству, каковым для него являлся здешний «хозяин». Во-первых, потому что у господина Седых был свой собственный и довольно напряженный график рабочего дня и каждое приглашение подобного рода заставляло что-то передвигать или вовсе откладывать. Во-вторых, потому что каждый такой визит обыкновенно вносил осложнения в размеренное течение жизни самого господина Седых и заставлял его напрягать мозги над теми проблемами, которые еще час назад его совершенно не касались. Наконец, в-третьих, каждый такой визит мог закончиться совершенно непредсказуемо, например, телесными повреждениями или даже летальным исходом. Легкие телесные Седых уже получал неоднократно, а от летального покамест Бог миловал. Но кто знает, что ждет на этот раз?

Аккуратный молодой человек проводил Ивана Андреевича по узкой лестнице в небольшую комнату без окон. Седых знал, что эта комната находится позади кабинета генерального директора «Супермарины» Василия Петровича Летунова. Но сюда, в эту комнату, господин Летунов должен был выйти не в качестве гендиректора торговой фирмы, а в качестве крутого авторитета областного масштаба, известного ближайшему окружению как Вася Самолет. А господин Седых в этой комнате превращался в бригадира Седого, которому группировка Самолета отдала на откуп «Тайваньский» рынок.

Секретарь-референт, которым числился молодой человек — Седой знал только, что его зовут Рома, — предложил гостю подождать в кресле у журнального столика. Ждать пришлось минут пять, и в эти минуты Седой наскоро прикидывал, что его может ждать. План по отстежке выполнен — тут претензий быть не могло. С ментами все в ажуре, никаких напрягов. Все точки функционируют нормально, деньги капают — какие проблемы? Выходило, что беспокоиться нечего. Но Вася — это Вася. У него есть нехорошая привычка озадачивать делами, без которых Седой запросто обошелся бы…

Дверь, ведущая в кабинет, открылась, и появился Вася Самолет в сопровождении Ромы. Грузный, меднолицый, жирноватый для своих сорока пяти. Седой встал.

— Привет, — прогудел Вася, протягивая Седому перстнятую лапу с седыми волосами на загорелых пальцах.

— Садись! Рома, сделай две рюмашки коньяка по-быстрому.

Рома быстренько нацедил две хрустальные стограммовые стопки «Наполеона», выставил на стол тарелку с нарезанным лимоном и испарился.

— Дел у тебя до хрена, Седой, — двигая густыми, как у Брежнева, но некрашеными седыми бровями, произнес Самолет, когда пригубили коньячку. — Понимаю, что не в масть тебе кладу, но жизнь заставляет. Потому что, если сейчас одного человечка не остановить, дальше может быть хуже, улавливаешь?

— Как скажете, хрестный. Наше дело солдатское. Хотя, конечно, лишняя мокруха сейчас не шибко желательна.

— Не спеши, — строго сказал Самолет, — покамест я мокрухи не заказывал и вообще ничего не объяснял. Слушай сюда. У тебя в районе живет один писака. Крылов Валентин, редактор экономического отдела газеты «Областной телеграф». Наверное, очень прославиться хочет — полез копать аж под администрацию. Пока еще глубоко не зарылся, но может нам наделать неприятностей. Улавливаешь? Мочить его пока не обязательно. Во всяком случае, со стрельбой и прочим шумом. Лучше всего, если его в подъезде или там во дворе отметелят. Если мужик умный, то, полежав пару недель в больнице, и так все поймет.

— А если упрямый окажется?

— Если это если… — буркнул Самолет. — Там увидим.

А пока думай, как организовать это дело. Учти, чтоб твоих «кадровых» бойцов при этом деле близко не было! Лучше всего, если это шпана какая-нибудь сделает, пьяная или накуренная — без разницы. Ну, и чтоб ни один из них напрямую ни с одним твоим мужиком не контачил. В том смысле, чтоб не знал, для кого все это надо. Улавливаешь?

— Извиняюсь, хрестный, у него семья есть? Жена, детишки…

— Ход мысли понял, но нажать на этом направлении не выйдет. Холостой, одинокий, родители померли. Постоянной бабы не имеет. Так что не мудруй, а делай как велели.

— Когда это провернуть надо? — спросил Седой.

— В ближайшие два дня, не позже. И вот еще что. Продумай, если сумеешь, чтоб этого журналюгу не просто отмудохали, но и малость замазали. Скажем, чтоб его там побили не просто так, а в пьяном виде из-за чужой бабы, девки и так далее. Вот тебе на него информашка: адрес, телефон, фотка, ну и еще кое-что. Если все провернешь как надо, получишь на бригаду пять кусков. Не сумеешь сделать чисто — обижусь и накажу. Ну, на этом все, дорогой. Коньячок можешь допить сам. Иди, работай!

Самолет поднялся, Седой торопливо вскочил и осторожно поручкался с боссом на прощание. Когда Вася величаво удалился в свой кабинет дела править, Седой глотанул единым духом остатки коньяка сперва из своей стопки, потом из Васиной.

— Прошу! — Рома пригласил Седого на выход.

Чуточку взбодренный коньяком, Седой спустился вниз и залез в свой джип.

— Куда едем, командир? — спросил водила, с беспокойством приглядываясь к озабоченной роже Седого. Уже бывали случаи, когда он уезжал от Самолета с фингалами и ссадинами. На сей раз на морде господина Седых никаких видимых повреждений не имелось. Но чуялось, что настроение у него отнюдь не приподнятое, несмотря на заметный запах дорогого и натурального коньяка.