Притворщик-2, или Сага о «болванах» - Александр Шувалов Страница 7

— Решил продать один и тот же товар двум купцам? — хохотнул Сергеич. — Ну, жук.

— Ни в коем случае. Сделку с нами он запланировал на случай неудачи со штатниками.

— На тех же условиях?

— Вот уж нет. Поначалу захотел пять миллионов и пост директора НИИ в Москве. Пришлось поторговаться. Сошлись на двух с половиной миллионах и лаборатории в его же бывшем институте.

— Так его же закрыли.

— Точно, в девяносто втором закрыли, через одиннадцать лет опять открыли. Послушай, старина, а почему это твой майор молчит и не задает вопросы?

— Он очень внимательно слушает.

— Тогда пусть слушает дальше, но уже моего зама. Мне, ребята, пора.

Генерал озабоченно посмотрел на часы, встал еще разок обнялся с моим куратором, пожал руку мне и двинулся к выходу. Атлет, которого я счел порученцем и адъютантом, вместе с ним нас не покинул. Просто проводил его, запер дверь и ушел на кухню. Вернулся оттуда с полным кофейником, поставил его на стол и уселся сам.

— Предлагаю выпить еще кофейку, — Виктор Владимирович лично наполнил собственную чашку и принялся добавлять сахар. — Кстати, знакомьтесь. Денис, сотрудник нашего силового блока, капитан.

— Очень приятно, — сказал тот и наклонил голову, а мы с Сергеичем удивленно переглянулись.

— Не будем отвлекаться. — Виктор Владимирович аккуратно отхлебнул из чашки. — Дальше случилось то, что и должно было… — затянулся и выпустил в потолок струю медового дыма.

Естественно, случилось. Через десяток часов о результатах испытания узнал разработчик неудачного образца и руководитель всего проекта, по совместительству. Как раз в тот момент он находился на отдыхе на одном из островов Тихого океана, восстанавливая научный потенциал методом растрачивания потенции в компании малолеток из числа аборигенок.

— Fuck! — проорал он, услышав новости. — Shit! — добавил к ранее сказанному и принялся в спешке натягивать штаны. — Fucking shit!!! — и распорядился немедленно доставить ему образец, всю документацию, а в первую очередь, — самого разработчика.

За Арсением, в лучших традициях тридцать седьмого года, пришли под утро. Не обнаружив дома, перетряхнули всю квартиру, а затем и лабораторию. Вскрыли оба его компьютера, но ничего интереснее «стрелялок» с «убивалками» и набора картинок для взрослых мальчиков не нашли.

Дальше все, как всегда. Была поднята на ноги вся американская резидентура. К делу подключили местную полицию, к слову сказать, не самую слабую в Европе. Та немедленно объявила местный «Перехват» и, на всякий случай, «Вихрь-антитеррор». Через день в припаркованном у Королевского музея «Арсенал» автомобиле, был найден мертвый Нефедов. Само собой, ни образца изделия, ни документации при нем не было.

— Инсульт, — пояснил Виктор.

— Нашему оперативнику сели на хвост тем же вечером, — мой куратор крякнул и закашлялся. Как это, интересно, у них получилось? Он, что, все это время сидел рядом с тем самым авто, горько плакал и рассказывал прохожим о произошедшем?

— Ему удалось оторваться, — продолжил тот, — но через восемь часов его все-таки взяли. Изделия при нем не обнаружилось. Да, и еще, при задержании он нанес травмы троим местным сотрудникам, не пойму, зачем.

— Лох, — молвил атлетичный Денис. Сказал, как размазал.

Мы дружно хмыкнули.

— Что? — удивленно спросил прекрасный юноша. — Объясните.

— Проехали, — махнул рукой Кандауров.

— Мне тоже интересно, что вас обоих так развеселило, — с обидой в голосе проговорил Виктор, который Владимирович.

Старый волчара вздохнул, отхлебнул кофе и посмотрел на меня. Я пожал плечами. Что тут говорить? Понимающему человеку и так все ясно. А тот, кому не ясно, пусть идет в библиотеку имени Ленина. Терпеть не переношу заниматься ликбезом.

— Если не ошибаюсь, — я подлил себе еще кофе, — этот опер работал не от тамошней резидентуры.

— Конечно же, нет.

— Раз так, дипломатического иммунитета у него не было.

— Естественно, не было, а что?..

…Да, ничего, блин. Это паркетным разведчикам с дипломатическим паспортом в кармашке абсолютно ничего такого не грозит при задержании. Ну, возьмут за жопу, отвезут в контору, угостят чайком-кофейком и зададут со всей возможной вежливостью несколько вопросов. А он в ответ будет, как заведенный, требовать вызвать посла и, что самое интересное, его обязательно вызовут. Потом, конечно же, отпустят, объявят персоной нон-грата, и вежливо попросят из страны. Все. А, вот, нашему брату, в дипломатах не числящемуся, приходится ох, как сложнее. Если не получается сбежать по крышам или, там, через канализацию, задержат, причем, жестко. А трясти уж потом будут по полной, и судить будут, и срок дадут.

Сергеич украдкой показал мне кулак размером с два общечеловеческих. Я никак не отреагировал, потому что прокручивал в голове одну, заглянувшую туда мыслишку. Тогда он, прибег к запрещенному приему: посмотрел на меня глазами раненой газели и опустил вниз кулак с отогнутым большим пальцем. У древних римлян это означало отказ в помиловании, у нас так принято намекать, что при разливе будет учтено.

— Этот опер поступил совершенно правильно… — сказал я.

— Да, ладно! — хмыкнул Денис, и мне это не понравилось… Не люблю, знаете ли, того, чего не понимаю. А не понятно мне было, кто дал разрешение этому красавчику лезть в разговоры взрослых.

— Я все-таки продолжу.

— Да-да, конечно, — молвил Виктор Владимирович и укоризненно глянул на юного нахала. Тот сделал вид, что смутился.

— По законам страны пребывания любой совершивший на ее территории преступление, — тусклым голосом проговорил я, — ни в коем, повторяю, ни в коем случае не подлежит выдаче другому государству. Следствие ведут местные органы, рассматривает это дело местный суд и наказание он отбывает обязательно в тамошней тюрьме.

— То есть… — Виктор быстро въехал в ситуацию.

— Совершенно верно. Вы же сами сказали, что ни изделия, ни документации не обнаружили, а разного рода подозрения к делу не пришьешь. Поэтому опера будут судить только за сопротивление представителям органов правопорядка и нанесение им ущерба для здоровья разной степени тяжести. Таким образом, ни в Гуантанамо, ни в какую другую тайную тюрьму ЦРУ он не попадет. Получит свой срок, думаю, от пяти до семи, и покатит белым лебедем на отсидку.

— Хотите сказать, что американцы его даже не допросят? — опять влез Денис.

— Ну, почему. Думаю, им разрешат задавать вопросы в ходе следствия.

— Вот видите!

— Но… — я сделал паузу и опять залез в пачку с не своими сигаретами, — но поработать жестко и со спецсредствами у них не получится.

— Уф-ф-ф — облегченно молвил Виктор.

— Так что, года через два-два с половиной ваш опер будет дома.