Ашхабадский вор - Александр Бушков Страница 7

– Давайте займемся ящиками, – устало сказалКарташ. – Когда платина будет в вертолете, легче и думаться будет.

С перетаскиванием груза управились быстро. Хоть и тяжелы,заразы, однако не такой уж и адский труд для двух здоровых мужиков – проволочьза ручки по круглым, перекатывающимся бревнам, как по валикам.

Справились без больших проблем и с загрузкой ящиков ввертолет: Гриневский с помощью тросов и веревок соорудил примитивный блок,струганные доски для сходен в приисковом хозяйстве тоже отыскались без труда, адальше – тянем-потянем, с присказкой «эй, ухнем» пердячим паром затаскиваемдобро в кабину.

Да, сокровище им выпало громоздкое и тяжелющее. Это тебе нес компроматной дискетой в кармане бегать и даже не с чемоданом, в которыйупакован миллион долларов. «В следующий раз, – подумал Карташ, обливаясьпотом, – соглашаюсь только на бумажный клад…»

После того, как ящики с платиной разместили в салоне«вертушки», Гриневский отправился разбираться со взрывчаткой и детонаторами.Разобраться не мешало – неизбежную погоню следовало вводить в заблуждение,путать всеми возможными способами. В конце концов, Петр разобрался что к чему:к канистрам, расставленным по всему прииску, были приляпаны мины срадиодетонаторами, а пульт, с которого должен был уйти сигнал к подрыву, как иожидалось, отыскался в кармане у приискового пахана, кого Алексей окрестилСедым. Детонаторы были не активированы, Гриневскому пришлось обойти прииск ипоочередно привести их в боевое положение. Маша присела около вертолета,оперлась спиной о теплую резину колеса и прикрыла глаза. А Карташ тем временемзанялся оружием. Оружия набралось выше крыши: каждый второй на прииске, несчитая первого – и хозяева, и гости были вооружены до коренных зубов, заисключением, разумеется, расходногоматериала в лице рабов. Набралось околодесятка «калашей», штук двадцать каких-то неизвестных Алексею автоматическихмашинок явственно заграничного производства, три девятимиллиметровых «Беретты»93R, три «Глока», два «макарки» и два ручных пулемета. Рожки и обоймы дажесчитать не хотелось. Пока Карташ озадаченно чесал в затылке над грудойсмертоносных игрушек, размышляя, что им делать с такой прорвой оружия, подошелГриневский, опять завалился на траву, сорвал длинную травинку, принялся жеватьмясистый кончик. Сказал буднично:

– Ну вот, все готово к отлету.

Действительно, оставалось только поднять машину в воздух. Аотлетев подальше, вдавить кнопочку на пульте Седого и – прощай, прииск, прощайнавсегда!

– Ну что... Вот он – момент истины, богатырскоераспутье перед камнем, – вздохнул Алексей, отвлекаясь от своих непростыхдум. – Можем бросить все и уйти в тайгу. Можем, как собирались, отдатьплатину государству… вернее, тем орлам, которые за ней явятся... А ведь ещенадо выйти на орлов, которые точнобудут представлять государство. А пока мыбудем выходить... – Карташ махнул рукой. – И, наконец, третье –сыграть ва-банк. Не скрою, я именно за этот вариант. Да, без прикрытия сверхуничего не выйдет. Поэтому предлагаю сделать ставку на мои московские связи.

Гриневский вдруг решительно выпрямился на земле, выплюнултравинку, сказал громко:

– Телефон! Мы совсем забыли, что у приисковых есть спутниковыйтелефон. Вряд ли они успели его раздолбать во время заварушки. Можно отсюдапозвонить…

– Куда? – презрительно бросил Карташ. – ВФСБ? В МЧС? Дяденьки, заберите нас отсюда? – И добавил голосомМиронова-Козодоева из «Бриллиантовой руки»: – Мама!.. Лелик!..Помогите!.. – А потом вдруг осекся и пристально взглянул наГриневского. – Ведь ты что-то придумал? Придумал, да?

Гриневский сорвал новую травинку.

– Без Генки с его конторой я бы с вами и пытаться непытался, дохлый номер, тухляк. Тыркаться вслепую – верная гибель, твоимосковские связи как пить дать просчитают...

– Давай короче, а, Гриня, – чуть ли не взмолилсяКарташ. – Без лирики и вступлений.

– Короче? Можно и короче! – Глаза Гриневскогополыхнули странным, нутряным огнем. – Короче, был у литехи Гриневскоготоварищ литеха Дангатар Махмудов. Это если короче. Служили они в девяностых,прошли первую чеченскую. И один другому спас жизнь. А именно – литехаГриневский спас жизнь литехе Дангатару. Потом их раскидало. С первым понятно иизвестно… а вот второй, покинув Большую Родину, предавшую его и ему подобных,отбыл к себе, на родину историческую. Конкретно – в Туркмению. И сделал тамнеплохую карьеру...

– При Ниязове? – спросил Карташ.

– Хрена. Ниязов там главный бай, но не единственный. ВТуркмении несколько областей – типа феодальных земель, и у каждой земли свойхозяин. Хяким зовется. При одном из таких хозяев-хякимов Дангатар и состоит. Толи кем-то вроде начальника охраны, то ли главного телохранителя, то ли дажеглавы службы без-опасности этой маленькой вотчины. Мент, короче. Так вот. С техсамых военных пор мы с Дангатаром не встречались, но созванивались... Два разав год, не больше. Есть даты, которые ни фига не говорят широкой общественности,но для тех, кто побывал под... Впрочем, ладно... В последний раз он мне звонилнезадолго до моей… хм... поездки на курорт под названием «Тайга и зона». Исказал то, что говорил всегда. Что помнит нашу дружбу, что если я надумаюпереметнуться к нему, то будет нам с женой чуть ли не отдельный дворец, будет мнеработа по специальности. У его хозяина собственные «вертушки», чуть ли не целыйвертолетный парк. Еще Дангатар, как обычно, говорил, что даже в случаесложностей на нашей, российской территории готов и, главное, может мне помочь.Возможности у евоного нынешнего пахана, правителя велаята...

– Чего правителя? – приоткрыла глаза Маша.

– Велаят – та самая феодальная земля. Ну,административная единица Туркмении. Маленькое ханство в составе большогосултаната. В нем все по-настоящему: есть своя маленькая армия, свои спецслужбы,свои внешние и внутренние интересы. Конечно, каждый хяким мечтает поднакопитьсиленок и если не скинуть главного бая и занять его место, то, по крайней мере,отделиться в маленькое, но гордое и независимое княжество.

– Значит, наркота. Транзит, или свои плантации, или ито и другое, – уверенно сказал Алексей. – Иначе с чего бы им бытьтакими самостоятельными…

– Может, и так, кто ж его знает, – пожал плечамиГриневский. – Да и нам, по-моему, по барабану. Но это та самая крыша,которая нам необходима. И, что особенно ценно в нашем положении, крышатуркменская, в здешних запутках не замазанная, никому не известная, никем врасчет не принимаемая... Короче, я так подумал... при таком раскладе можнорискнуть.

Гриневский встал на ноги.

– В конце концов, судьба сама распорядится, что ейугодно от меня… ну и от вас заодно. Если дозваниваемся до Дангатара и он даетсогласие – значит, фарт. Если не согласится, то тогда... Тогда, ребятки,разбегаемся кто куда.

– Да, блин, заманчиво... – Алексей потер ладоньющетинистый подбородок. – Фронтовая дружба, должок в виде спасеннойжизни... Один ящик отдаем ему с баем, другой оставляем себе. И все расходятсядовольными. В Туркмении нас ни одна местная сволочь не достанет, твой Дангатарс его баем помогут нам перевести платину в привычнуювалюту. Из Туркмении черезАфган или Иран можем свалить в любую страну по своему желанию и в ней безбеднозажить на вечном отдыхе. Ты выпишешь туда свою жену, чтоб уж никогда больше неработала… М-да, заманчиво. А ты его хорошо знал, Дангатара-то? Он из тех людей,что не меняются, или?