Пиранья. Озорные призраки - Александр Бушков Страница 7

Мазур довольно долго наблюдал за трудягами – без всякойпрофессиональной надобности, откровенно говоря, просто от нечего делать. Дом иподходы к нему он и так давно изучил, а эта парочка особого интереса непредставляла: сразу видно, ребятки крепкие и битые, но он насмотрелся подобныхорлов под всеми географическими широтами. Гораздо интереснее было бы посмотретьна самого Бешеного Майка, как-никак широко известная в узких кругах легенда, ноон-то как раз и не показывался.

Два мордоворота возились со своей яркой вывеской, как дуреньс писаной торбой – примерялись, прикидывали, советовались. Их суета казаласьбездарным фарсом, а может, так обстояло оттого, что Мазур уже знал, кто онитакие...

Потом ему пришло в голову, что он рано расслабился.Следовало сразу же, едва обнаружив следы очередного незваного визитера, пройтипо всемсекреткам. Мало ли что. В шкафу под бельем вполне может покоитьсямешочек с полуфунтом гашиша, а в столе – пистолет с одним израсходованнымпатроном, из которого пару часов назад пришили какого-нибудь добропорядочногообывателя. Коли уж кто-то неизвестный повадился шастать в комнату, следуетзаранее настраиваться на самые пессимистичные прогнозы...

Примерно через четверть часа он убедился, что сегодня, покрайней мере, никто ему вроде бы не собирался подбрасывать поганые сюрпризы. Несчитая секретки у двери, все остальные пребывали в неприкосновенности. Кто-тозашел в комнату, потом вышел – и этим ограничился. В прошлый разповерхностно обыскав жилище, не озабочиваясь поиском искусно устроенныхтайников, а сейчас всего лишь зашел-вышел. Нескладушки какие-то, точно. Неимеет потаенного смысла. О каких там еще вариантах старательно имногословно предупреждал Лаврик? Могут подбросить компромат, а могут и...

Охотничий азарт моментально усилился, нарисовалось четкоенаправление поиска – и Мазур приступил к делу уже с учетом новыхвариантов.

Под кроватью – ничего такого. Под столешницей – аналогично.За жалюзи на подоконнике – ни следа. Что у нас осталось? А остался у насстаромодный платяной шкаф, огромный и тяжелый, как БТР, не сдвигавшийся с этогоместа добрых полсотни лет, с тех самых пор, как его сюда приперли. Подобнуюгромадину двигают лишь при самой крайней необходимости.

В конце концов, недолго думая, Мазур принес от окна тяжелуютабуретку, бесшумно поставил ее на пол, бесшумно на нее взобрался. Теперьтолько смог заглянуть наверх.

По периметру верхнюю кромку шкафа окружало нечто вродемассивной балюстрадки, вырезанной из неведомого дерева. И слева у стены,тщательно прикрепленный прозрачной липкой лентой, красовался предмет, в первыймиг показавшийся гранатой, так что Мазур инстинктивно отпрянул.

Но тут же подумал, что с профессиональной точки зрения местодля закладки чего-то взрывчатого выбрано крайне неудачно. Последнее место, гдеследует прятать гранату или бомбу, если собираешься обитателя комнатыподорвать. Вся энергия взрывной волны уйдет на то, чтобы разворотить шкаф.Совершенно безграмотно было бы... Ага!

Он уже сообразил, что видит не гранату, а микрофон. Черныйдырчато-сеточный шарик размером с теннисный мячик, насаженный на трубку длинойи диаметром с палец. Мазур присмотрелся получше. Так и есть: в промежуток межзадней стенкой шкафа и стеной свешивался блестящий жгутик. Сходив зазажигалкой, вновь взобравшись на табурет и высекши пламя, Мазур окончательноудостоверился, что жгутик длиной сантиметров в десять. Микрофон, никакихсомнений. Вот только великоватый какой-то, чересчур громоздкий...

Унеся табуретку на прежнее место, он продолжил поиски, ноникаких посторонних предметов более не обнаружил. Сел и закурил после трудовправедных. Вот теперьзагадка второго визита в его комнату разрешиласьполностью, если не считать того, что виновник все еще таился в роковойпропащности...

– Эгей! – жизнерадостно рявкнули в коридоре практическиодновременно с громким стуком в дверь.

Мазур быстренько открыл. Лаврик энергично вошел, плюхнулся встаромодное кресло с выцветшей обивкой и громко сказал, ухмыляясь:

– Дела закручиваются, старина Дикки. Второй механик нас ждетчерез полчасика. Вроде бы заинтересовался двумя такими способными инеприхотливыми ребятами, как мы, так что...

Сделав страшную рожу, Мазур прижал палец к губам, потомпринялся отчаянно жестикулировать, показывая на шкаф, на уши. Лаврикмоментально замолчал, не проявив особенного удивления – собственно,просто-напросто закончил фразу, а больше ничего не сказал, так что неизвестныйслухач не смог бы заподозрить ничего. Пробежав на цыпочках к окну, Мазур принестабуретку, утвердил на том же месте у шкафа и многозначительно показал пальцем.

Напарник живенько, не производя ни малейшего шума, взмыл натабурет, вытянув шею, как Мазур давеча, посветил себе зажигалкой. Слез. Кнекоторому разочарованию Мазура, лицо Лаврика не стало ни азартным, ниозабоченным, скорее уж он выглядел скучающим.

Отнеся табуретку назад, Лаврик вновь уселся в кресло,вытянул ноги, пустил к потолку идеальное кольцо дыма и сказал с самымбеззаботным видом:

– Мне тут на лестнице попалась эта американская кукла. Всеже приятное создание. Дикки, признавайся, шельмец – успел ей ножки раздвинуть?Я тебя, ходока этакого, сто лет знаю, ты б за три дня успел десяток такихприложить на простынку. Ну, не скромничай. Что-то рожа у тебя больно ханжеская...Угадал?

Он яростно жестикулировал, делал гримасы. Довольно быстроподумав, что угадал смысл этой отчаянной мимики, Мазур сказал осторожно:

– Ну, если по совести...

Лаврик, оскалясь, одобрительно закивал, делая поощрительныежесты. Мазур, приободрившись оттого, что понял его совершенно правильно,уверенно продолжал:

– Ну, между нами говоря, Сид, я ее в первый же вечерразложил. Благо не сопротивлялась ни черта. Эта паршивка, дураку ясно, сюдаприехала как следует потрахаться посреди экзотики.