Истребитель закона - Василий Головачев Страница 7

С момента смерти бабушки Марии Денисовны женщины не принимали участия в воспитании Стаса, что не могло не отразиться на формировании его внутреннего мира. Рос он достаточно замкнутым и чувства свои показывать стеснялся, а когда вплотную занялся эзотерикой и подготовкой собственно Дао – Пути совершенствования, – и вовсе перенял манеру держаться у Матвея Соболева, человека уравновешенного во всех отношениях, спокойно относящегося ко всем жизненным невзгодам. Да и дядя Вася, Василий Никифорович, принявший на себя весь груз забот по воспитанию мальчишки, был достоен подражания. Его отношение к происходящему вокруг – сдержанно-ироничное, хладнокровное пришлось Стасу по вкусу. Поэтому друзей и приятелей у него было немного. Пожалуй, единственным, кого он мог бы назвать настоящим другом, был Василий Никифорович. Но при этом обделенным себя Стас не считал. Жизнь была жестокой, но интересной, и сетовать на отсутствие тепла и любви Стас себе не позволял. Он учился, тренировался, много читал, изредка ходил в гости или в театр и не искал, чем заняться в свободное время, которого у него практически не было.

С девушками Стасу не везло. То ли они его мало интересовали, то ли он их, только так пока и не встретилась та, самая красивая и умная, единственная, ради которой не грех было отправиться на край света. Конечно, Стас иногда знакомился с неглупыми и симпатичными девчонками, но ни одна из них не заставила петь струны его души.

В пятницу семнадцатого мая Стас собирался после третьей пары («Приборы и устройства оптоэлектроники») посмотреть выставку картин Еремеева в салоне на Кузнецком Мосту, но судьба распорядилась иначе. С ним в группе учился Коля Мальцев, внук известного писателя Алдан-Петрова, которому дед-классик оставил в наследство неплохую четырехкомнатную квартиру в центре Москвы у Никитских Ворот. В последнее время Коля ходил на занятия хмурый и неразговорчивый, часто пропускал лекции, а начиная с понедельника вообще не появился в институте ни разу, и одна из девушек группы предложила съездить к нему и проведать – вдруг заболел? Согласились ехать трое: приятельница Николая Люба, его друзья Саша и Виктор плюс Стас, имевший машину.

Никто из них обременен заботами не был, плохого от жизни в силу молодости не ждал, поэтому атмосфера в кабине машины была легкой и веселой. Пока ехали, успели нашутиться, похохотать над анекдотами Виктора, поговорить о театральных постановках и закидать Сашу каверзными вопросами, когда он попытался завязать дискуссию о «живых соборных системах», подразумевая под ними человеческие коллективы. Стасу тема была близка, поэтому в «избиении» Саши он не участвовал, при случае решив побеседовать с ним об этом. Ему импонировала идея отечественного ученого-философа Попкова, труды которого по законам всеединства, кармы, гармонии и эволюции он читал. Попков утверждал, что если индивидуум болен в силу нарушения им законов совершенствования личности, то и общество может болеть из-за нарушения законов гармонии и эволюции, и эта мысль казалась Стасу вполне разумной, адекватно отражающей истинное положение вещей. Правда, с однокурсниками Стас на эту тему предпочитал не полемизировать, у него были другие собеседники, более знающие – дядя, прошедший Посвящение I ступени Внутреннего Круга, и его друг Вахид Тожиевич Самандар, от которых Стас узнал много интересного, в том числе и о «розе реальностей».

Оставили машину на Малой Никитской, купили в магазине фруктов, молока, хлеба, кофе, предполагая, что Колька просто заболел, и ведомые Любой, которая уже бывала в квартире Мальцева и знала адрес, выгрузились из лифта на шестом этаже старого семнадцатиэтажного дома, где когда-то жил писатель.

Дверь открыл молодой человек спортивного вида, одетый в спортивный же костюм и кроссовки «Найк». Стасу он сразу не понравился – бегающими глазами и золотыми зубами. Стас вообще никогда не верил людям с золотыми зубами. Их улыбки казались ему фальшивыми, искусственными, как и сами зубы.

– Вам кого? – осведомился молодой человек.

– Хозяина, – солидно сказал Виктор.

– Я хозяин, – сказал молодой человек.

Пришедшие переглянулись.