Мент - Сергей Зверев Страница 69

– Она сама себя угробила, – вынужден был поправить Андрей.

– Сама, не сама… Теперь-то какая разница? Ну кто думал, что она такая?..

На вид вполне приличная телка, – почувствовав, что перегнул, Дорофеев быстро перестроился на деловой тон:

– Кстати, ты понял, кто такой хозяин? Я пока бегал, многое пропустил…

– Они не называли его по имени. Только это не Марк.

– А че нам голову зазря ломать? – ухмыльнулся Дорофеев. – Нашего козла в погонах тряхнем как следует, вмиг расколется.

– Веди его сюда, – поддержал Андрей. – Думаю, ему стоит посмотреть это кино.

Через минуту коллеги втащили в зал Калину.

Андрей включил запись. После первых же кадров предатель побледнел.

– Сашок, а Сашок, – насмешливо подъехал к нему Бабкин. – Может, стульчик подать? А то, не ровен час, сердечко взбрыкнет. Мы же тогда останемся без главного свидетеля. Калина не реагировал на эти подколки, глядя остекленевшими глазами на экран. Создавалось впечатление, что он ничего не видит.

– Ну, теперь ты понимаешь, что молчать тебе бессмысленно и опасно? – пытался расшевелить его Андрей.

Калина вздрогнул.

– Я не хочу в тюрьму…

– Хм, размечтался, – встрял Бабкин. – Не переживай, до тюрьмы ты не доживешь. Максимум пару дней в сизо посидишь. Там тебя и найдут. Холодного и спокойного.

– Я не хочу в тюрьму, – бесцветным голосом повторил Калина.

– А ведь придется, – не уставал язвить Бабкин. – Торг, как говорится, неуместен. А будешь брыкаться, по морде схлопочешь. Лично от меня.

Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я тебе навешаю.

Калина поднял голову и, обращаясь к Андрею, заявил:

– Я не убивал Веронику.

– Вот те раз! – не сдержался Бабкин и кивнул на экран. – А как же это? Или на кассете не ты, а твой двойник, брат-близнец! Или человек, похожий на…

– Скажи Лехе, пусть заткнется, – сквозь зубы процедил Калина. – И без него тошно.

Бабкин хотел разразиться площадной бранью, однако Андрей жестом остановил его. Интуиция подсказывала, что Калина не врет.

– Пусть говорит. – Он и обратился к капитану:

– Допустим, я тебе верю, ты не убивал. Ты знаешь ведь, кто это сделал?

Калина с видимым усилием продолжил:

– Вышло недоразумение… Я передавал некоторые материалы следствия, это правда, но никого не убивал. А Вероника… Она не должна была взорваться.

– А кто должен был? – уточнил Андрей. – Я?

– Нет. Никто, – замотал головой Калина. – Мне сказали, что рванет, когда в машине никого не будет. Ночью.

– Какой в этом смысл?

– Хотели припугнуть тебя, поставить на место, предостеречь, чтобы не лез в чужие дела. По крайней мере мне так сказали. Я виноват лишь в том, что установил устройство. Я не знал, что все так кончится… Так не должно было быть.

– Установил, когда машина стояла во дворе отделения?

– Да. Мне обещали…

– Кто обещал? – перебил Андрей, посчитав, что капитан уже созрел для того, чтобы назвать имя главного действующего лица.

Калина на мгновение замялся, а потом выпалил:

– Полежаев. Это ему я передавал документы. Через посредников…

– Полежаев?.. Мой бывший тесть? – удивился Андрей.

Реакция Бабкина была не столь сдержанной. От возмущения он даже подскочил и, брызнув слюной, выпалил:

– Да ты что, Андрюха, не видишь, что этот козел нам голову морочит?

Полежаева приплел…

– Подожди, подожди. – Андрей поднял руку. – Я хочу узнать еще кое-что. – Он пристально посмотрел Калине в глаза. – Ты хочешь сказать, что Веронику убрали по его приказу?

Тот молча кивнул.

– Зачем?

– Не знаю. Мне кажется, у них было какое-то общее дело. Слишком уж они тесно общались в последние полгода. А потом вдруг разошлись. И не просто разошлись, а стали люто ненавидеть друг друга. Видимо, что-то не поделили. Я не знаю что.

– Она была посредником?

– Да.

– Потом Марк?

– Я не хотел с ним иметь дело. После того как погибла Вероника, пришлось…

Я подумал, если уж такой человек, как Полежаев, не брезгует с ним общаться, то и с меня корона не упадет.

– Остальные убийства тоже заказал Полежаев?

– Он был в курсе.

– И ты тоже… – встрял Бабкин. – Подонок! А я-то тебя в друзьях числил.

Опустив замечание старшего лейтенанта, Андрей продолжил допрос:

– Убрать меня он приказал?

– Да. Устранить и забрать из банка документы.

– Значит, это его люди поставили «жучок»?

– Наверное. Он позвонил поздно вечером прямо в дежурку. Сказал, чтобы я заглянул к тебе рано утречком. Намекнул, что, если не справлюсь, будет плохо. А что он имел в виду, кому, как не мне, знать.

– И ради спасения своей шкуры ты готов был убить Фараона? – не выдержал молчавший все это время Дорофеев.

Калина, опустив глаза, признался:

– Будь это легко, и убил бы. Двадцать метров не расстояние. Как я стреляю, вы знаете, не раз вместе выезжали на операции. А там, в роще, я понял, что не смогу нажать на курок… И, наверное, не нажал бы, если бы кто-то из вас не заорал над самым ухом.

– Ну, сейчас ты можешь плести что угодно, – не поверил Бабкин. – Тебе ведь надо спасать шкуру.

– Подожди, – оборвал его Андрей и надолго задумался. За множеством ненужных, грязных подробностей он опасался упустить важное. То, что могло сработать именно сейчас и дать стопроцентный результат.

– Говоришь, Полежаеву нужна была кассета? – повторил он.

– Да, – подтвердил Калина.

– Ну хорошо, допустим, убил ты меня, получил кассету… И что дальше?

– Я должен был позвонить ему.

– Какого черта мы тут сидим?! – Андрей с досадой поморщился. – Тащите сюда телефон. Если все, что ты сказал, подтвердится и Полежаев расколется, – он обращался к Калине, – обещаю первым же рейсом отправить тебя в родной Минск.

Чтобы это произошло, ты тоже должен помочь мне.

Калина хотел кивнуть и вдруг спохватился.

– А кассета? – спросил он осторожно.

– Ее не будет. А Полежаев не станет указывать на тебя. Ему это невыгодно.

– Да ты что, Андрей?! – возмутился Бабкин. – Хочешь отпустить этого гада?