За день до полуночи - Стивен Хантер Страница 66

Дик слушал его, уставившись в пустоту. Потом он сказал:

– Так что же они предлагают?

– Лобовую атаку. Они считают, что как только он начнет нести тяжелые потери, его сброд долго не продержится. Они советуют одну атаку за другой.

– Лучше бы прислали побольше мешков для трупов, – только и сказал Дик.

Помолчав немного, он спросил:

– А что вы думаете, майор? Лобовая атака?

– Да, сэр. Я думаю, нам следует нанести им еще один удар. И чем быстрее, тем лучше. Я соберу Дельту, и мы начнем. Национальные гвардейцы будут прикрывать. Оставьте небольшой резерв на тот случай, если их утренний радиосигнал был адресован какому-нибудь неизвестному нам отряду, который может напасть с тыла. Когда прибудет 3-й пехотный полк и рейнджеры, вы можете послать в бой и их, если мы к тому времени не добьемся успеха.

Пуллер прошелся по комнате. Все сходились на одном – надо атаковать. Бить и бить его, и он не выдержит. Ждать было нечего, особенно сейчас, когда Крыса-6 погибла и не было надежды на то, что в горе что-то происходит.

Даже туповатый лейтенант Дилл, бывший преподаватель гимнастики, возглавлявший теперь то, что осталось от роты Национальной гвардии, вынужден был согласиться.

– Надо атаковать, – решительно заявил он. – Атаковать до тех пор, пока не разобьем.

Наконец Пуллер подошел к Питеру.

– Поскольку у нас теперь демократия и мы все решаем голосованием, доктор Тиокол, я хочу услышать также ваше мнение. Скажите, нам и в самом деле надо атаковать до победы?

Питер задумался. Он чувствовал на себе тяжелый, сверлящий взгляд Скейзи, но это его не пугало. В свое время он выдерживал взгляды и разгневанных генералов.

– А что, если вы не сумеете его разбить? Если его люди действительно крепкие парни и потери их не испугают? А если у них там достаточно боеприпасов, чтобы противостоять дивизии? К тому же, он знает, что вы можете атаковать только узким фронтом по склону горы?

– К тому же, если суть его плана заключается в том, чтобы убедить вас: он чокнутый, он Джон Браун, и, оказавшись в безвыходном положении, он сломается, – продолжил Питер. – Что тогда? А если в этих атаках вы потеряете всех своих людей и их тела усеют весь склон, как сломанные деревья? Подтянутся рейнджеры, пехота, а он уложит и их. А у оставшихся в живых уже не будет сил. Что тогда?

– Тогда он победит.

– Именно так. И в шахту мы не попадем. А если в Вашингтоне ошибаются?

– Там сидят опытные парни, ученые, – возразил Скейзи.

– Майор Скейзи, я не очень-то разбираюсь в психиатрии. Но могу вам сказать, что в мире не найдется и трех психиатров, которые признают, что дважды два четыре.

Скейзи промолчал.

– Я не думаю, что он сумасшедший, – сказал Питер. – По-моему, он исключительно умный человек, и все это он затеял, всю эту историю с Джоном Брауном, потому что он прекрасно знает наши предрассудки, равно как и наше стремление всегда идти на поводу у них. Он и подталкивает нас поверить им – но заплатим мы за это собственным уничтожением.

Питер решил оставить при себе свои худшие опасения, возникшие у него в последние секунды и вызванные нелепостью и сверхъестественностью происходящего.

Все это связывалось в его сознании не с историей, а с чем-то куда более личным.

С памятью. Его. С его собственной памятью. Он вспомнил. Да, Джон Браун, но кто первым вспомнил о Джоне Брауне и использовал его действия в качестве аналогии для захвата ракетной шахты в книге «Ядерные игры, дорога к Армагеддону»?

Питер Тиокол.

Этот сукин сын читал мою книгу, подумал Питер.

Тем временем Пуллер продолжал:

– Я только что получил сообщение от Акли, который исследовал тела троих убитых захватчиков в Беркеттсвилле. У них у всех вставные зубы.

Полковник помолчал, давая присутствующим время осмыслить сказанное.

– Судебному медэксперту проще всего определить национальность человека по работе дантиста. Поэтому этим парням и удалили все зубы – до единого, а вместо них в какой-то третьей стране поставили вставные, чтобы в случае смерти или плена нельзя было установить, откуда они. Эти парни не психи, не лунатики, не правые экстремисты и не банда с большой дороги. Это группа отборных профессионалов-иностранцев, выполняющих чье-то задание. Они прибыли сюда с одной-единственной, известной только им целью. И мы должны ждать до тех пор, пока не выясним, кто они такие. Только тогда мы будем знать, что делать. Распылять наши ограниченные ресурсы прямо сейчас – обречь себя на поражение. Нам еще слишком мало известно, чтобы начинать штурм.

– А когда же? – с горечью спросил Скейзи.

– Когда я скажу. Когда мы будем знать, кто они. И не раньше.