Бункер разбитых сердец - Кирилл Казанцев Страница 6

– Так, ребята, заканчивайте перепалку. Молодец, дочка. Я горжусь тобой, – шутливо заговорил Михаил, присаживаясь за стол. – Только я не молодец, с пустыми руками заявился. Ну, ничего, к обеду исправим положение.

– Пап, ну что ты говоришь! – горячо возразила она, забыв про обиду. – Ты вот нам денег прислал. Я себе такой телефон классный купила! Вот, смотри, – и она достала его из кармана, протягивая отцу.

– Дашутка, да я в этом ничего не смыслю. Честно. Я тут, как это у вас говорят, полный лоховина. Ну, белый. Красиво. Вот и все, – пожал он плечами и стал с удовольствием пить из хрупкой чашки ароматный напиток.

– Что, до такой степени? Это же смартфон, папа! – искренне удивилась дочь. – У меня с матерью из-за этого целая война вышла. Она говорит, сапоги купи на зиму и новый пуховик, а я лучше в старых похожу еще сезон, зато вот с такой мобилой!

– Что ж, намек понял, – кивнул Родин, беря бутерброд с сыром.

– Нет, ты не так подумал. Я – о другом, – энергично закрутила головой Дарья.

– Вот именно, давай о другом, – подметил Алексей, делая особое ударение на последнем слове, и, наконец, тоже подсаживаясь к столу. – Тебе ведь понятно, почему отец здесь?

Даша снова надула губки и замолчала, опустив длинные ресницы.

– Погоди, сынок, попей кофейку. Успеем еще. И вообще, чего вы тут как-то не по-братски общаетесь? Раньше такого не было. Вы – самые близкие люди, а как в террариуме, ей-богу. И с матерью, как я понимаю, сплошные терки?

Алексей выдержал недолгую паузу и, прерывисто вздохнув, выдал с некоторым вызовом:

– А ты как думал? Раньше все по-другому было. А теперь так, как сейчас. И вообще, они обе, по-моему, не в адеквате.

– Можно подумать, ты у нас самый умный, – нарушила молчание Дарья. – Он, видите ли, в институт поступил. Что ты! А работать не пробовал?

– А ты? Или только ноги раздвигать научилась?

– Так, тихо! – прихлопнул ладонью по столешнице Родин. – Это уже никуда не годится. Ты, Алексей, успокойся. Мы с Дашей обязательно поговорим. Но, если ты не возражаешь, с глазу на глаз и немного позже. Вот только все бутерброды съедим.

Дочь, уловив иронию отца, тут же демонстративно схватила сразу два и стала запихивать их себе в рот. Кусок колбасы свалился на пол. Но она не обратила на то внимания и ожесточенно жевала. Михаил наклонился. Поднял толстый кругляшок докторской, дунул на него и положил рядом с собой.

– М-да, красиво жить не запретишь.

– Значит, мне уйти? – с явной обидой в голосе спросил Алексей.

– Нет, – качнул головой Михаил. – Бутерброды ведь еще не доели.

– Ладно, вы тут доедайте, а мне в институт пора. Это ведь только у нашей красавицы сейчас каникулы, – напуская на себя важность, сказал Алексей, вставая с места, но тут вдруг усмехнулся: – Да, отец, шутки у тебя все те же. Давай, до вечера, – и, уже нисколько не обижаясь, протянул руку для пожатия.

Михаил тоже встал. Тряхнул его ладонь:

– Пошли, сынок. Я провожу.

Вышли в коридор. Алексей надел куртку, влез в кроссовки, стал зашнуровывать.

– Не холодно сейчас в таких? – по-отечески спросил Михаил и, достав из кармана деньги, протянул сыну: – На, купи себе чего-нибудь посезоннее.

– Да не надо, у меня другие есть, – выпрямился он, отстраняя его руку. – Лучше, правда, Дашке дай на сапоги. А то она с этим смартфоном про зиму даже не подумала.

И Михаил облегченно вздохнул. Значит, не все потеряно между братом и сестрой. Вот и отлично. А то уж напугали своими перепалками. Да, отвык он от таких семейных отношений. Так сразу и не разберешься в мелких передрягах.

– И ей дам, не волнуйся. Ну, держи.

* * *

Самохваленко толкнул калитку. Незапертая изнутри, она бесшумно отворилась, и он ступил на землю бывших господ Сутуловых. Никогда раньше тут не был. Слышал только от других, что здесь всегда очень чисто и собаки бегают по территории. Породистые. Борзые, кажется. Или легавые. Хозяин охоту любил. Только сейчас в его поле зрения никаких собак не наблюдалось. Вот и хорошо. Не хватало еще, чтоб тяпнул кто. Но «наган» все-таки держал наготове.

Первой его появление заметила тетка. Чуть сдвинула на затылок широкополую шляпу и стала пристально следить за приближением незваного гостя. Аркадий понимал, что его кожаная фуражка на таких, как она, действует неблагоприятно. А чего хорошего им ждать от чекиста?

Одни неприятности. Оно и понятно. Но Анна, поглощенная своим трудоемким занятием, пока так и не увидела его. А ему хотелось покрасоваться именно перед ней. Перед этой неприступной кралей. И он, ступая по каменной дорожке, нарочито громко кашлянул в кулак. Анна обернулась и внимательно, даже с опаской во взгляде посмотрела на Самохваленко. И что странно, обе женщины совсем не обращали внимания на «наган» в его руке, как если бы мужчина в первую очередь заметил именно это – угрозу, и уж в последнюю очередь стал бы вглядываться в лицо врага. Аркадий почувствовал, что оружие выглядит тут среди глупых баб не совсем уместно, и решил пока убрать его в кобуру. И вообще, куда делась его уверенность, которой он был преисполнен пять минут назад? Смятение, зародившееся так неожиданно, как будто сделало его снова обыкновенным крестьянским мальчишкой, который всегда робел и конфузился при своих господах. Это ему сейчас совершенно не подходило. И Аркадий совсем сбился с мысли. Зачем он тут? Что говорить этим барынькам, которые его так внимательно изучают? А может быть, они все-таки узнали его? Как-никак столько лет в одном селе прожили. В одну церковь ходили. И все, что пришло ему в голову, когда он подошел совсем близко к удивленным и немного напуганным женщинам, сказать стандартное: «Ваши документы!» И тут же понял, что это тоже как-то неуместно и глупо. И вдруг, абсолютно неожиданно для себя услышал от Анны:

– Аркадий, это вы, если не ошибаюсь? Извините, не помню вашего отчества.

И она, вопреки всем его ожиданиям узнавшая его, вдруг улыбнулась. От чего стала еще красивее. Даже на какую-то сказочную фею похожая, о которой в детстве рассказывала на ночь мать. Хрупкая фигурка в светлом платье с кружевами на маленькой груди, растрепавшаяся косичка, что теперь выбивалась из-под шляпки светлыми локонами, и эти необыкновенной синевы глаза.

– Валерьянович, – ответил Аркадий, не узнав собственного голоса. И опять кашлянул. Только теперь не притворно. В горле на самом деле запершило.

– Ах, ну да! Сын Валерьяна Савельевича, – подсказала тетка, слегка хмурясь в отличие от племянницы.

– Да, конечно же, – слегка склонила голову Анна. То ли в знак согласия, а то ли выражая почтение.

Вот так номер! Они знают и его отца, который всего лишь столяр. А может, когда мебель у него заказывали? Или просто дверь или ставень какой в доме подправить? Неожиданно. А вот он – Аркадий, даже не помнит, как самого Сутулова звать, не то чтобы имя этой вот тетки. И почему он сразу не поинтересовался их именами еще там, в кабинете товарища Тупина? Непрофессионально получается. Да и не по-людски как-то выходит. И от того Самохваленко совсем впал в настоящий ступор. Вот что им сейчас предъявлять? «Лицом к стене или мордой в пол»? Но как все же хороша эта чертовка Анька! И она, словно почувствовав его конфуз, улыбнулась еще обворожительнее, теперь уже показав ряд безупречных белых зубов, и проворковала: