За миг до удара - Наталья Корнилова Страница 6

Трое отступили, посмотрев на четвёртого, самого крупного, и тот пробубнил:

– Пока ничего.

– Что, больше не звонили? – Алексей повесил плащ на плечики и сунул его в стенной шкаф в углу. Оказывается, он был одет в довольно приличный костюм, который сидел на нем, впрочем, слегка мешковато. Но стоил, судя по материалу и покрою, немало.

– Нет. Как отрезало, – буркнул парень, поведя мощными плечами.

– Сволочи, – констатировал Алексей и наконец вспомнил обо мне, стоящей у порога в позе новенькой ученицы пятого класса. – Знакомьтесь, это Мария, моя новая секретарша. Мария, это моя служба безопасности. Имена тебе не понадобятся, – он посмотрел на них. – Пока Ольги нет, Мария будет выполнять её функции. Вы обязаны стеречь её как зеницу ока. Ясно?

– Ясно.

Они все уставились на меня и начали приосаниваться, выгибая грудь и напрягая бугристые мышцы под рубашками. Кобели несчастные. Не обращая на них никакого внимания, я сняла плащ, повесила в шкаф, прошла к столу, вокруг которого ещё витал запах Ольгиных духов, и уселась в кресло. Окинув меня оценивающим взглядом, Алексей довольно пропищал:

– Как тут и была. А теперь начинаем работать. Все по местам. Володя, вызови ко мне главного менеджера…

Самый здоровый, с сожалением отведя взгляд от моей обнажённой груди под полупрозрачной блузкой, вздохнул и вышел в коридор. Остальные потянулись за ним.

– Значит, так, – Алексей присел на край стола, – меня ни для кого нет.

Говори, что хочешь. Бумага здесь в столе. Ольгины личные вещи желательно не трогать…

Мне захотелось встать и дать ему пощёчину, но сейчас было не до этого.

Я лишь спросила:

– А что, мы разве перешли на «ты»? Он слегка смутился.

– Ну, это так, для проформы, как говорится. Не могу же я тебя величать по батюшке, правильно? Ты ведь всего-навсего секретарша. Но ты меня называй по имени-отчеству, как положено. – Он снизил голос. – И очень прошу, не разговаривай со мной, как в своей конторе. Я все же президент здесь…

– Договорились.

Он скрылся за дверью кабинета. Через минуту вошёл какой-то высокий парень, опять же в белой рубашке с красным галстуком, и, бросив на меня недоуменный взгляд, нырнул в кабинет. Это, наверное, и был главный менеджер.

Пододвинув поближе к себе телефон с определителем, я достала из сумочки косметичку и начала накрашиваться, чтобы уж в точности соответствовать образу секретарши. Вообще-то я почти никогда не красилась, а если и делала это, то лишь для того, чтобы умерить броскость своей внешности. Косметичка всегда лежала в сумочке – на всякий случай.

В течение нескольких последующих скучных часов ничего особенного не произошло. Телефон звонил, я брала трубку и вежливо сообщала всем подряд, что Алексей Петрович срочно отбыли на деловые переговоры в Париж и вернутся неизвестно когда. Меня при этом никто не материл и о деньгах не заикался.

Бандиты почему-то не звонили. Сам президент безвылазно сидел в своём кабинете.

К нему то и дело забегали сотрудники, в основном мужского пола, все в белых рубашках, и, бледные и испуганные, вскоре выбегали обратно. Некоторые заходили в приёмную просто чтобы посмотреть на меня. Мне это было приятно, я всем мило улыбалась и даже попыталась кокетничать с одним более-менее симпатичным пареньком с умными глазами, но тот лишь виновато пожал плечами, показал глазами на дверь и прошептал, что начальник всем строго запретил не то что приставать – разговаривать с новой секретаршей. Самое удивительное, что его до сих пор никто не послал подальше, как это давно сделала бы я на их месте. Было видно, что он никого и в грош не ставил, кроме собственной персоны, но они все терпели, чтобы не потерять работу и не остаться в наше трудное время без денег.

Наконец, когда я уже дважды позвонила боссу, сообщая, что на поле боя пока затишье, телефон опять затрещал, я сняла трубку и, как всегда, вежливо проговорила придуманную мной фразу:

– Приёмная господина Комова.

– Что? – в трубке послышался ехидный мужской смех. – Господина Комова, ха-ха! Да вы там в своём уме? Или спятили с перепугу? Ха-ха!

– Кто говорит? – ледяным тоном спросила я.

– Дед Пихто! Заткнись и слушай.

– Кто говорит? – повторила я, догадавшись, что это те самые шантажисты.

– А ты ещё кто такая, а? – в голосе послышалось удивление.

– Я – новая секретарша. Кто говорит?

– Кто-о?! Новая секретарша? Ни хрена себе! – Тут я услышала, как он, закрыв трубку, стал что-то быстро говорить. Доносились неразборчивые, приглушённые голоса, кто-то с кем-то спорил. Потом мой собеседник поднёс трубку ко рту и как-то не очень уверенно спросил:

– И давно ты у него работаешь?

– С сегодняшнего дня, – охотно пояснила я и добавила своё излюбленное:

– А кто это говорит?

– И где он тебя надыбал? – гнул своё бандит. – По объявлению, что ль?

– Ещё чего не хватало – по объявлению, – презрительно выдала я. – Я его давняя подруга, между прочим. Кто говорит?

– Подруга, говоришь… – задумался бандюга. – Это уже становится интересным.

Я испугалась, не сболтнула ли что лишнее, и уже хотела сказать, что пошутила, но он опередил меня:

– Скажи этому педику, чтобы сегодня к вечеру готовил бабки.

– Педику? Вы ошибаетесь, дорогой. У него совершенно нормальная сексуальная ориентация…

– А тебе это откуда известно? – ехидно спросил он. – Все с тобой ясно, милашка. Короче, передай своему трахарю, что шутки кончились. Или мы грохнем Ольгу, или он отдаст наши бабки. Через полчаса я перезвоню и сообщу место.

Он бросил трубку, а я ещё с минуту продолжала смотреть на неё, снедаемая мыслью, что натворила нечто непоправимое. Но долго раздумывать было некогда. Набрав номер босса, я выложила ему содержание беседы и получила указание уговорить клиента отдать шантажистам требуемую сумму. Мол, потом, когда мы их поймаем, деньги все равно к нему вернутся и все будут довольны и счастливы. В моем заявлении бандитам о старой интимной дружбе с президентом он не увидел ничего особенного, и я успокоилась. После этого зашла к Алексею.

Он сидел за огромным столом с компьютером, телефонами, факсом и кипой документов и задумчиво смотрел в окно, за которым уже начинало темнеть и накрапывал дождик. Круглое лицо его было бледным, сильно осунувшимся за последние часы, глаза поблекли, и даже костюм казался слегка помятым. Видать, испереживался бедняга.

– Ну? – Увидев меня, он встрепенулся, суетливо зализал остатки волос на лбу и кисло улыбнулся.

– Все нормально, – бодро доложила я. – Они звонили.

Губы его нервно дрогнули.