Волк насторожился - Александр Бушков Страница 6

– Лихо закручено, – сказал Данил. – Сам-то тычто об этом думаешь?

– Да херня все это, – с философской простотойсказал Хиль. – Понять не могу, зачем с этой шизой возятся…

– А кто возится-то? – спросил Данил. – Ктоей, и без того подвинутой, новые глюки подбрасывает?

– Я откуда знаю? Мое дело – следить, чтобы у нееденежки были. Может, этот… интеллигент? Вроде бы возили его туда…

– А где он сейчас?

– Вроде пропал куда-то. Он же всегда так, вынырнет,покрутится с Бесом, а потом, смотришь, опять запропал… Сейчас с ним приезжалеще один мужик, вот он-то, говорят, прописался у Беса в офисе…

– На Луговой?

– Ага. А самого «интеллигента» что-то я не виделпоследние дни. И хрен с ним. Взгляд больно поганый, все кажется, будто вот-вотрасколет…

– Боишься? – ласково поинтересовался Данил.

– Я ж не Штирлиц, – огрызнулся Хиль. –Расколют – и косточек потом не найдут. Штирлицу хоть звезды вешали…

– Это ты ненавязчиво намекаешь насчет тугриков?

– А что? – он ухмыльнулся. – Шпионамположено.

– И ничего интересного у тебя больше нет?

– Да ничего.

– Значит, тугрики… – сказал Данил.

Огляделся. Машина Хиля и две Даниловых тачки стояли метрах вста, у бывшего музея Ленина. Прохожих в крохотном неухоженном парке,примыкавшем к протоке реки Шантары, не было, как всегда в эту пору. Крутиласьпара собачников, но довольно далеко, да и собачники были окрестные, давнопримелькавшиеся – Данил здесь встречался не с одним Хилем и подступы изучил насовесть.

Он вернул Хилю идиотское послание с Нептуна, так иоставшееся непонятным. Обаятельно улыбнулся, повторил:

– Значит, тугрики…

И коротко, без замаха врезал собеседнику в солнечноесплетение. Взял за ухо и стукнул физиономией об собственное же Хилево колено,но легонько, так, чтобы не пустить крови. Сидел и ждал, когда коммерческийдиректор малость одыбается.

– Петрович, ну ты чего? – прохрипел Хиль, хватаявоздух полной грудью.

– Смотрю я на тебя, паскуда, и жалею, что неутопил, – сказал Данил. – Так это еще не поздно оформить. Отпустилимы тебя живым, потусовался среди своих и воспрянул духом, а? Штирлиц сраный… Тыже на этой самой машине приезжал с Гнедым за моей девочкой, фотографиями еестращали…

– Так это не я!

– Она ж номер заметила, козел ты недоделанный, –сказал Данил. – И описала вас с Гнедым довольно точно…

– Нет, быть-то я там был… Только наехать на нее Гнедомувелел Бес. Мне отказываться, что ли, когда берут за водилу? Так и сказать –мол, я Черскому стучу, так что мне с вами, ребята, не с руки?

– А почему промолчал?

– Ну…

– Да потому, что все еще надеешься и рыбку съесть, и нахрен сесть, – сказал Данил. – Только не получится у тебя, потому чтоты дерьмо, и кукарекать будешь исключительно по моему приказу… Двойной агент,мать твою… Кому нужна статуэтка, самому Бесу?

– Похоже… Тот мужик, что от «интеллигента», вроде быотговаривал, да Бес же у нас самый умный…

– Кто поедет послезавтра забирать у нее сумку?

– Гнедой. С ребятами. На моей тачке… Вроде бы и тотмужик с ними собирался. Для подстраховки.

– А брать сумку вы, конечно, будете, когда она выйдетиз дома?

– Ага, – Жора хотел ухмыльнуться, но вовремяпередумал. – Вы бы толклись на рынке…

– Стратеги вы, я смотрю, – сказал Данил. –Только твоя машина будет?

– Может, две. Не решили еще. И возле дома пошлюткого-нибудь заранее потоптаться.

– Так, – сказал Данил. – А чем это вы,голубчики, решили меня отвлечь? Чтобы в то время меня гарантированно не былодома?

– Сукой буду, не знаю… – он заторопился: – Я такприкидываю, что-нибудь подпалят или устроят пальбу у какой-нибудь вашей фирмы,чтобы ты туда дернул…

– А пленку, конечно, отдавать не собираетесь?

– Гнедой сказал, нужно и дальше держать на крючке…Слушай, Петрович, очень уж Бес уверен, что вам настанет скорый звиздец…

– Потому ты и решил, что со мной можно вилять? –нехорошо усмехнулся Данил. – Гони подробности, курва…

…В свое время пансионат этот, носивший идиллическоенаименование «Кедровый бор», был построен для отдыха умученных трудамиправедными облисполкомовцев – в противоположной от зоны промышленных выбросовстороне, понятно. Были и кедры, и поросшие лесом сопки, нависшие над десяткомуютных домиков, окольцованных надежной оградой. Потом Советы отменили вместе сих исполкомами, но к широким массам эта благодать, естественно, не попала,потому что массы здесь все равно не уместились бы. И пришел «Интеркрайт», но, впротивоположность поручику Ржевскому из бессмертного анекдота, ничего неопошлил. Наоборот, еще более благоустроил и облагородил малость обветшавшие впоследние годы угодья. Иностранных партнеров обычно возили именно сюда – тех,кто не интересовался ни рыбалкой, ни охотой, ни прочей экзотикой. Стол былхорош, напитков море разливанное, горничные отзывчивые. А поскольку «варяжскиегости» в гордыне своей самонадеянно полагали, что сибирские варвары отроду неслыхали об искусстве под названием «промышленный шпионаж», они, как правило,болтали меж собою совершенно свободно. А пленочка вертелась…

Данил подождал, пока откроют зеленые ворота, проехал натерриторию и притормозил у двухэтажного теремка-дирекции. Пробыв там минутдвадцать, вышел и, насвистывая, направился к одному из коттеджей, этакойпсевдорусской избе, бревенчатой, но крытой красной голландской черепицей.Примерно такую, должно быть, воздвиг бы голливудский режиссер, возьмись онэкранизировать «Тихий Дон» со Шварценеггером и Джимми Ли Кертис в главныхролях. Впрочем, домики были недурны и нравились всем, как импортным визитерам,так и своим.

Он деликатно постучал, и дверь тотчас же открылась.

– Я вас в окно увидела, – сказала Марина.

Выглядела она уже не в пример спокойнее и симпатичнее –порой неполные сутки на капиталистическом довольствии способны творить сочаровательными женщинами, пусть и подавленными, сущие чудеса. А то ведьсмотреть было на нее больно, когда Данил явился к ней домой за подробностями окладе и Будде. Данил невольно окинул ее вполне мужским взглядом, что она,конечно же, отметила и самую чуточку встревожилась – видимо, решила, дуреха,что ее заставят тут же отрабатывать роскошь и комфорт постоялого двора. Села,попыталась прикрыть подолом колени, но из этого ничего не вышло.

– Какие впечатления? – спросил Данил светски.

– Ну, прелесть, конечно. Я думала, будет чуточкувульгарнее. Такие слухи ходят о ваших дачах, а здесь все вполне комильфотно…