Пятьдесят на пятьдесят - Феликс Фрэнсис Страница 57

Меня разбудил, причем моментально, знакомый скрип третьей ступеньки. За окном было уже светло. Я лежал в постели затаив дыхание и прислушивался к звукам на лестнице. Потом повернул голову, посмотрел на дверь. Софи мирно спала рядом.

Как только мог я допустить такую беспечность? Подвергнуть ее жизнь опасности?..

Ручка двери начала медленно поворачиваться, сама дверь приоткрылась. Сердце заколотилось как бешеное. Что же делать?!

— А я приготовила вам чай, — сказала Элис. И вошла в комнату с подносом, на котором стояли две чашки.

— О, Элис! — Казалось, я вот-вот расплачусь от радости. — Спасибо тебе.

— Утро сегодня просто чудесное, — шепотом заметила она, глядя на спящую сестру.

— Да, — тоже шепотом ответил я. — Пусть еще поспит.

Элис поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью, махнула мне рукой и вышла. Я слышал, как скрипнула третья ступенька, когда она спускалась.

Что же я делаю?

Может, уже пришла пора обратиться в полицию, сдаться, честно рассказать обо всем, попросить у них помощи и защиты?

Хорошо, даже занятно играть роль Джеймса Бонда, секретного агента, когда от действий и поступков зависит только твоя жизнь. Но что будет делать Софи без меня, особенно теперь, когда она дома и ей стало заметно лучше? Возможно, такое ее состояние не будет длиться вечно, но разве у меня нет перед ней обязательств?

Тип с близко посаженными глазками наверняка бродит где-то поблизости, ищет свои деньги. Просто удивительно, что он до сих пор меня не нашел. Ведь мистер Джон Смит без особых проблем сумел пробраться среди ночи ко мне в дом. Наверное, получить записи из суда коронеров не так просто, как мне казалось. А может, у убийцы отца потребовали назвать свое имя, прежде чем выдать их, а ему, естественно, делать этого не хотелось. Может, он до сих пор не знает, кто я и где. Хотя… вряд ли конечно.

Размышляя о суде коронеров, я вдруг вспомнил, что именно сегодня должен позвонить туда и узнать, выписано ли разрешение на похороны. Знают ли сестры о том, что отец их умер, или же им совершенно все равно?

Софи спала до половины десятого, и чай в чашке на тумбочке давно остыл до комнатной температуры. Я принес ей свежий, горячий, присел на край кровати и наблюдал за тем, как она пьет.

— Что за чудесная ночь! — воскликнула она. — И постель такая удобная. — И она вновь скользнула под одеяло.

— Без тебя в этой постели было очень одиноко, — заметил я.

— О Нед, — прошептала она, поглаживая меня по ноге, — давай постараемся, чтоб на этот раз у нас получилось. Я так устала от всего этого.

«Если получится», — подумал я. Мы слишком часто говорили это в прошлом. Несбывшиеся надежды до сих пор были живы в памяти, и всякий раз их, словно волной, смывало новыми приступами.

— Да, — согласился я и взъерошил ей волосы. — Давай действительно постараемся, чтоб на этот раз вышло.

Но прежде надо заняться неотложными делами.

Я оставил Софи одеваться и прихорашиваться перед зеркалом, а сам спустился вниз позвонить в офис коронера.

— Полиция Теймс-Вэлли до сих пор возражает против выдачи разрешения на похороны, — сказал мне один из чиновников. — Попробуйте позвонить им и спросить. Может, это произошло по какому-то недосмотру с их стороны.

— Спасибо, — сказал я. — «За что их благодарить?»

Я позвонил в участок и попросил соединить меня со старшим инспектором Льювелином.

— А, мистер Тэлбот, — бросил он в трубку. — Букмекер. — Тон был явно недружелюбный.

— Да, он самый, старший инспектор, — весело ответил я. — Позвольте поинтересоваться, почему вы так не любите букмекеров?

— Мой отец в свое время пристрастился к азартным играм, — злобно ответил он. — Это и еще выпивка украли мое детство.

Я удивился, что он так разоткровенничался. Впрочем, это многое объясняло.

— Сожалею, — сказал я.

— Если б действительно сожалели, то бросили бы это дело, — сказал он.

— Но что толку? — саркастически заметил я. — Даже если брошу, останется уйма других букмекеров.

— Постепенно, — заметил он. — По одному. Все вы, букмекеры, отбросы общества.

И снова меня удивил этот эмоциональный взрыв. И я понял, что бы я сейчас ни сказал, изменить его устоявшееся мнение на этот счет все равно не удастся. Его аналитический острый ум детектива, привыкшего раскрывать преступления, явно не справлялся с отсутствием логики в этом вопросе.

— Могу я наконец похоронить своего отца? — спросил я, резко меняя тему. — Коронеры говорят, что полиция возражает, не дает разрешения. Почему, позвольте узнать?

— Э-э, — протянул он. — Мне бы побеседовать с вами.

Я решил, что ему нужно больше времени, придумать какую-то новую отговорку.

— Хорошо, — ответил я и продиктовал ему номер своего телефона. — Буду дома весь день, а вы позвоните и назначьте встречу.

— Ладно, — как-то рассеянно произнес он. — Да, и вот еще что, мистер Тэлбот.

— Что?

— Вы так и не помогли нам составить компьютерный портрет преступника.

— А вам он до сих пор нужен? — осведомился я.

— Представьте себе, нужен, — ответил он. — Почти никакого продвижения по этому делу.

«Наверное, потому, — подумал я, — что жертвой стал букмекер». Одно время старший инспектор Льювелин был убежден, что убийца — это я, но показания многочисленных свидетелей, оказавшихся на парковке с бокалами шампанского, это опровергли. К его полному разочарованию.

— С удовольствием приеду и помогу составить портрет, — сказал я. — Уверен, вы, наверное, пытались разыскать меня и раньше, но почему-то не вышло. Так не слишком ли поздно? Любой потенциальный свидетель, видевший убийцу, мог к этому времени уже забыть, как он выглядит.

— У нас уже есть портреты, составленные с помощью других свидетелей со стоянки в Аскоте, но они, мягко говоря, не слишком согласованные. Так что ваша помощь очень пригодилась бы. — Тон предполагал, что сам он сильно в этом сомневается.