Мертвое ущелье - Александр Тамоников Страница 55

После обеда, в 15–00, в дверь канцелярии роты постучали. В проеме появилась Кристина: У Бекетова вырвалось:

— Ты?

Но женщина олицетворяла собой саму официальность:

— Разрешите, товарищ капитан?

Юрий взял себя в руки. От голоса и всего внешнего вида Кристины веяло холодом.

— Вот ты, значит, как? Ну, входи! Слушаю тебя!

Кристя подошла к столу совещаний, доложила:

— Товарищ капитан! Сержант Родимцева откомандирована в ваше распоряжение для несения службы на горном блокпосту.

Бекетов спросил:

— А не так казенно не можешь?

— Никак нет, товарищ капитан. И прошу мне не тыкать, я, как и вы, имею воинское звание, которое следует уважать.

— Значит, на «вы»? Хорошо. Скажите, сержант Родимцева, что за идиот решил отправить вас на блокпост?

— Вы много берете на себя, Бекетов. Меня откомандировал командир роты связи по согласованию с командиром батальона подполковником Беляниным и согласно графика выхода связистов на боевое дежурство. Этого объяснения достаточно?

— Вполне.

Бекетов снял трубку телефона.

Ему ответили:

— Помощник дежурного по батальону старший сержант Белов!

Взводный спросил:

— Комбат на месте?

— Так точно, товарищ капитан!

— Один или разговаривает с кем?

— Это мне неизвестно.

— А где дежурный?

— На территории.

— Соедини меня с Беляниным.

— Есть.

Через секунды в трубке раздалось:

— Слушаю, подполковник Белянин!

— Капитан Бекетов!

— Что у тебя?

— Ко мне связистом на выход прислали сержанта Родимцеву.

— Ну и что?

— Я прошу заменить ее на любого другого военнослужащего.

— Это еще почему?

— Долго объяснять.

— Ты куда-нибудь торопишься?

Бекетов ответил:

— Нет, я не тороплюсь. Но считаю нежелательным совместное пребывание на блокпосту с сержантом Родимцевой.

Комбат спросил:

— У тебя есть какие-либо претензии к профессионализму связиста?

— Нет, по службе к ней у меня претензий нет.

— Тогда не вижу причин менять что-либо в боевом расчете.

Юрий воскликнул:

— Но вы же прекрасно знаете, Александр Сергеевич, о наших отношениях с Родимцевой.

Комбат проявил твердость:

— А меня, капитан, ваши личные отношения меньше всего интересуют. Я не любитель слухов и сплетен. Что и как у вас с Родимцевой, ваше дело. И решайте собственные проблемы в свободное время. А службы есть служба. Так что претензий не принимаю, оснований для замены Родимцевой не вижу. И никаких вопросов.

Бекетов бросил трубку на рычаги аппарата, потер лоб, взглянул на Родимцеву. Кристина продолжила стоять, безразличная ко всему происходящему. Юрий закурил:

— Ладно. Раз так, значит так. Приступайте, сержант, к исполнению своих обязанностей.

Кристина сказала:

— Но я должна получить от вас конкретную задачу и конкретные инструкции на подготовительный период.

Бекетов поднялся из-за стола:

— В третьей от грибка дневального палатке свой взвод готовит к выходу старший лейтенант Жаров. Ступайте к нему. Он является по сути моим заместителем, он же и проинструктирует вас. Думаю, с превеликим удовольствием. А конкретную задачу я определю вам на посту. Надеюсь, время вылета напоминать не надо?

— Не надо, товарищ капитан.

— Тогда свободны. Занимайтесь с Жаровым. До встречи на вертолетных площадках.

— Разрешите идти?

Юрий бросил на Кристину раздраженный взгляд.

Кристина повернулась и вышла из канцелярии роты.

Бекетов ударил кулаком по столу. Этого еще не хватало. Не знал он, что Родимцеву назначили в наряд по настоятельной просьбе замполита Индюкова, который выполнил требование Жарова.

Кристина, вопреки распоряжению Бекетова, в палатку первого взвода не пошла, направившись к себе в общежитие. Жаров поднимать шум из-за непослушания связистки не стал. Это только могло навредить Кристине. Бекетов не оставил бы ее своеволие без внимания и получил бы лишний повод потребовать замены Родимцевой, что никак не входило в планы Жарова. Потому что именно на блокпосту старший лейтенант и планировал полностью рассорить Бекетова с Кристиной и привлечь женщину к себе. А чтобы усугубить слабые позиции Бекетова, Мансуров получил приказ скрытно доставить на блокпост ящик водки. Если Бекетова вывести из равновесия, то он по привычке потянется к спиртному. Конечно, капитан мог иметь и спирт, но и водка лишней не станет. Жаров продумал все до мелочей. Поэтому, увидев из окна палатки, как Родимцева прошла мимо расположения его взвода, только ухмыльнулся. Пусть идет к себе! Наверное, разговор с Бекетовым сложился непростой! Капитан далеко не дипломат, он вояка. Причем упертый, обид не прощает. Значит, вполне мог и нагрубить Кристине! Что только усиливало положение Жарова. Игра против шаткого союза Бекетова с Родимцевой началась. И главный ее этап должен пройти на блокпосту.

* * *

Понедельник, 4 октября, 7–00. Военный гарнизон.

Капитан Бекетов прибыл в расположение роты.

Личный состав первого и второго взводов ожидал приказа на выдвижение к вертолетным площадкам. Здесь же были майор Фирсов и капитан Шуршилин, заместитель Фирсова по воспитательной работе, и старший лейтенант Жаров. Чуть в стороне с походной сумкой у ног стояла Кристина. Бекетов подошел к офицерам, поздоровался. Послышался рокот вертолетных двигателей, и тут же над городком прошли два «Ми-8». Благополучно совершили посадку. Сегодня им предстояло в два этапа осуществить переброску сводного подразделения в горы Чечни. Подъехал подполковник Белянин. Сразу же подозвал к себе Бекетова:

— Как дела, капитан?

— Нормально. Как всегда.

Комбат взял Бекетова под руку:

— Ты, Юра, на меня не обижайся. Конечно, я мог заменить Родимцеву, без проблем, но зачем? У вас складываются отношения, и это хорошо. Ну, произошла размолвка, с кем не бывает.

— Но я с тобой не только о личном перед вылетом поговорить хотел. В 4 утра оперативный дежурный принял шифрограмму разведуправления округа. Банда Фараона активизировалась. Она покинула селение Ачу. Куда пошла, неизвестно. По одним данным на запад, по другим — в глубь сопредельного государства. Вероятнее первое, потому как углубляться в горы Фараону нет никакого смысла, ему прорывать границу надо. Просекаешь, к чему я клоню?