Ген деструктивного поведения - Владимир Паутов Страница 50

— Спасибо, Владимир! Как добрался, кстати? Всё нормально? — сказал я Климову и слегка обнял его.

— Здорово, полковник! А ты молодец! Не лох какой-нибудь! Вернёмся домой, если, конечно, удастся пробиться к своим, примем тебя в наш отряд! Как? Переходить будешь? Командир тебя возьмёт, да и мы возражать не будем с Алексеем, рекомендацию на вступление в армейский спецназ лично дам! — начал балагурить прапорщик. Настроение у него было прекрасное, и ничто на свете не смогло бы испортить его весёлый настрой, ибо Сокольников возвращался домой

— Быстро все в машину! На сборы две минуты! — тоном, не терпящим возражений, приказал я всем присутствовавшим на автостоянке.

— А где же «Разработчик? То есть Михаил Борисович Тупин? — поинтересовался Климов. Я уже был в автомобиле, поэтому вместо меня ему ответил прапорщик. Он тронул полковника за плечо и тихо сказал: «Я потом по возвращению в Москву письменно доложу, всё и как было! Потом! А сейчас по машинам и делаем быстренько ноги! Нет больше «Разработчика», ушёл навсегда, гадёныш! Не расстраивайся по этому поводу, полковник! Один ты быстрее сможешь добраться! А с ним, бабушка надвое сказала! Возвращение с ним было бы очень рискованным для тебя предприятием. Короче, при попытке к бегству его пришлось ликвидировать. Вот так!»

— Да, Владимир! Возьми диски и часть препарата, — сказал я на прощанье, — копии и другую половину этого «гена для дефективных» мы с собой возьмём. Мало ли что? В пути может всякое произойти, верно? По двум каналам надёжнее будет! Вперёд!

Ещё покидая основной объект, мы на пульте в дежурном помещении отключили освещение на автостоянке, но оставив его на остальной территории турбазы. Дорога, ведущая к выездным воротам, как раз освещалась. Мы двигались колонной в две машины, впереди был наш джип, а за нами ехал полковник Климов со своим пьяным пассажиром. Не доезжая до ворот, Алексей остановил автомобиль. За руль мы решили посадить именно его, потому что майор не только прекрасно умел пилотировать, но и считался мастером вождения машин всех видов, включая боевые. Я коротко кивнул Димычу. Он без слов понял моё распоряжение и, осторожно открыв дверь машины, тихо выскользнул из салона джипа, мы же двинулись дальше. Около ворот Алексей вновь остановился, ибо проезд был закрыт. Глухие железные ворота закрывали выезд с турбазы. Из окна выглянул охранник и махнул нам рукой, прокричав, что у него распоряжение никого не выпускать до особого разрешения, мол, звонили с местного полицейского участка и сообщили о чинимых в округе безобразиях со стороны курдов. Охранник тщетно силился рассмотреть нас. В тёмном салоне автомобиля, да ещё с затемнёнными стёклами никого не было видно. Он никак не мог понять, кто же сидит там, к тому же на нас были надеты комбинезоны чёрного цвета. Охранник очень уж старался и так, и сяк присмотреться к машине и хотя бы приблизительно определить количество пассажиров в салоне, но ему это никак не удавалось. От нашего взгляда не укрылось такое необычное рвение вахтёра.

— Значит, тревогу они сыграли. А на всякий пожарный дали указание никого не выпускать! Правильно, Алексей? Через пару минут, а может чуть больше или меньше сюда подкатит местная полиция и служба безопасности.

— Думаю, ты прав! Посмотри, Саша, внимательно. Оружие-то у них наготове!

— Не вижу отсюда, но, думаю, скорее всего, наготове!

Климов, конечно, не слышал нашего разговора, но во все глаза, сидя в своей машине, он внимательно следил за действиями прапорщика Сокольникова, который в этот миг спокойно и без суеты приближался со стороны сквера к дежурной смене, нёсшую вахту на въездных воротах турбазы. На дороге, ведущей к выходу, было довольно темно, да и вообще территория турбазы освещалась не так ярко, как соседний с ней секретный объект, к тому же, как я уже сказал, мы отключили освещение на автостоянке и этим дополнительно чуть затемнили дорогу. Дмитрий, не торопясь, приближался к охранникам, которые вели себя так же очень спокойно. Увидев, что наши автомобили выполнили их требования, и водитель переднего джипа вроде как даже хочет развернуться, они не стали выходить из своего помещения наружу. По-видимому, охранники всё-таки ничего не знали о нападении. «Значит, их не поставили в известность, а просто распорядились никого не выпускать», — размышлял я про себя, пока Димка добирался до ворот. Вообще нам немного везло, можно сказать, фартило. Мы поймали кураж, если не считать промаха с» Разработчиком».

Как раз в тот момент, когда Димыч уже поднимал свой пистолет, в будке у охранников зазвонил телефон, и загорелась лампочка сигнальной тревоге на пульте. Один из них тут же бросился к тумблеру, дабы заблокировать механизм открытия ворота, но не успел. Прапорщик первым же выстрелом уложил его, когда до нажатия кнопки оставалось мгновение. Пистолетная пуля не позволила этого сделать. Дмитрий пользовался своим любимым оружием, автоматическим многозарядным пистолета системы Стечкина20, с которым он никогда не расставался. Девятимиллиметровая пуля этого пистолета обладая колоссальным убойным и шоковым эффектом, способна на полном ходу остановить бегущего лося или матёрого секача. Однажды, по воле судьбы я сам как-то испытал её действие на охоте. Меня в буквальном смысле поразило то, что я увидел, ибо убойная сила пули от пистолета была просто огромной. Что же тогда говорить про человека? Охранник в буквальном смысле был отброшен на противоположную стенку, ударившись о которую затих, не подавая признаков жизни.

Второй вахтёр сразу не понял, что произошло с его напарником, ибо выстрела он не расслышал. Пистолет был оборудован устройством, поглощавшим звук и вспышку сгоревшего пороха. Когда же охранник опомнился, было уже слишком поздно. Хотя он и пытался выхватить из кобуры свой пистолет, но Димыч-то всё-таки был уже готов к стрельбе. Правда, в этот раз прапорщику пришлось стрелять дважды. Охранник оказался шустрым парнем. Он, видимо, увидел Сокольникова в темноте и бросился на пол, решив таким образом перехитрить своего противника. Дед предусмотрел такой шаг вахтёра, а посему и выстрелил на уровне пояса в тонкую дюралевую стенку будки, попав тому чуть ниже груди, и, когда охранник распрямился, всадил вторую пулю прямо ему в лоб между глаз, в принципе уже мёртвому.

Климов, наблюдая за происходящим, был в буквальном смысле шокирован увиденным. Его даже чуть трясло, знобило, словно в сильный мороз. Это было и не удивительно. Ну, где, позвольте узнать, он мог увидеть такую стрельбу, разве что по телевизору или в кинотеатре, но одно дело кино, здесь же всё происходило взаправду. Жизнь она и есть жизнь!

Дмитрий зашёл внутрь будки. Там он забрал журнал регистрации и махнул нам рукой. Алексей подрулил к воротам. Сокольников нажал кнопку на пульте, после чего быстро вскочил в джип. Глухие металлические ворота отъехали в сторону, освободив проход. Алексей с места стартанул так, будто сидел не в легковом автомобиле, а в болиде «Формулы-1». Резина завизжала и задымилась, пробуксовывая на асфальте. Это был класс! Мы вовремя покинули объект. Ровно через минуту или две после того, как мы покинули турбазу, к её воротам подъехала автомашина с местными полицейскими. Они не стали въезжать на саму территорию, а остановились около железных ворот. Несколько полицейских вышли из машины, подошли к большому окну будки, где обычно сидели охранники, и осторожно заглянули внутрь. Там было тихо и темно. Старший наряда включил фонарь. Луч света прорезал темноту, царившую в помещение, и стало ясно, что на турбазе произошло что-то весьма серьёзное и страшное, ибо оба охранника были мертвы.