Генеральские игры - Сергей Донской Страница 50

Хват бесшумно вытащил нож, проклиная себя за беспечность. В первую очередь следовало выяснить, где хранится оружие противника, а потом уже устраивать засаду. Теперь боевики шли прямо на Хвата, потому что их ботинки и автоматы были сложены у подножия того самого куста, за которым он притаился. Даже если удастся обойтись без стрельбы, отсутствие троицы не пройдет незамеченным во время общей трапезы. Как же быть?

Хват так и не смог придумать выхода из создавшейся ситуации: это сделал за него кто-то другой. Вместо того чтобы сразу подойти к кусту и нарваться на притаившуюся там смерть, боевики неожиданно остановились, повернулись к Хвату спинами и синхронно спустили штаны. Он уж решил, что те собрались подмыться в речке, поскольку обращаться к Аллаху имеет право лишь чистый мусульманин, но, понаблюдав немного за подергивающимися мужскими фигурами, беззвучно сплюнул и подался прочь, торопясь подыскать место новой лежки, прежде чем закончится этот отвратительный сеанс коллективной мастурбации.

Пока облегчившиеся чеченцы ухали, сопели и крякали, каждый на свой лад, Хват благополучно переместился подальше и теперь разглядывал муравья, ползущего по травинке на уровне его глаз. Наблюдать за деловитой козявкой было куда приятнее, чем за голозадыми двуногими созданиями, охваченными животным инстинктом. Хват с огромным удовольствием прикончил бы всех троих, но они были нужны ему живыми.

Кто, как не эти ублюдки, доведут его прямиком до лагеря, избавив от необходимости высматривать притаившихся часовых? В стан врага лучше всего проникать сидя на его же плечах, как образно выражались в Афганистане талибы, о которых, кстати, у Хвата сохранились не такие уж плохие воспоминания. Во всяком случае, афганцы не занимались онанизмом прилюдно. Нечто подобное Хват видел прежде только раз: дело происходило в сухумском обезьяннике много-много лет назад. Сегодня он испытывал примерно такое же чувство гадливости, какое испытал в далеком детстве, хотя теперь видел перед собой не обезумевших от похоти приматов, а обычных с виду людей, уже ополаскивающих руки, уже посмеивающихся, беседующих на какие-то отвлеченные темы.

Человекообразных тварей, не более того.

Нравы, царившие прежде лишь в вольерах павианов да бабуинов, давно распространились за пределы сухумского зоопарка. Нужно было срочно принимать какие-то радикальные меры, если люди не хотели допустить превращения Земли в Планету Обезьян.

Что касается Хвата, то он свою задачу знал четко: пленных не брать. В остальном – как получится.

* * *

Одного барана на тридцать с лишним человек было мало; в считаные минуты от него остались лишь кости, после чего гомонящая орава принялась уплетать болотного цвета похлебку, заедая ее тушенкой из банок.

Так могли поступить только дикари: сначала накинуться на вкусненькое, а потом уж набивать животы чем придется. Но те люди, за которыми следил притаившийся на дереве Хват, были значительно хуже дикарей. Так называемый цивилизованный мир вооружил их самыми современными видами оружия, наградил высоким званием борцов за свободу… и стал наблюдать сквозь пальцы за их дальнейшими действиями, потакая им при малейшей возможности. Это наполнило дикарей чувством превосходства и полной безнаказанности. Только чеченские боевики наглеют до такой степени, что заснимают на видеокамеры сцены пыток и казней пленников, не пряча при этом своих ухмыляющихся лиц.

Рож, поправился Хват мысленно. Харь. Морд.

Вычислить Ворона в этом скопище бандитов, пирующих вокруг костра, было несложно: подтянутый черноволосый мужчина с зеленой повязкой на голове выделялся среди прочих властными жестами, высоко поднятой головой, горделивой осанкой. Осталось проследить, в какую из четырех землянок тот войдет после обеда – секретный компьютер наверняка содержится под его личным присмотром… Вместе с усаженной за него девушкой Алисой, которую ждет лютая смерть в объятиях кавказских женихов.

Продолжая следить уголком глаза за Вороном, Хват еще раз прошелся взглядом по территории лагеря, который очень скоро станет его личным полем боя. Норы землянок попытались соединить ходами сообщения, но лишь одну траншею докопали до конца, а остальные бросили, оставив лопаты торчать в земле. Какой-то умник догадался повесить на ветку дуба зеленую тряпку, однако мусульманский флаг, конечно же, не реял в воздухе, а просто уныло свисал вниз, вряд ли наполняя сердца ваххабитов чувством гордости за их великую миссию. Маскировочную сеть над лагерем натянуть не удосужились, полагая, что густые кроны деревьев отлично скрывают место от обзора с воздуха. Зато над костром был устроен корявый навес, призванный частично рассеивать дым и гасить искры в ночи. Довольно глупая затея, учитывая количество мусора, разбросанного вокруг лагеря. Обнаружить его было не сложнее, чем чирей на заднице.

– Ох и обнаглели же вы, сволочи, – покачал головой Хват, глядя на удалых чеченцев, неспешно встающих с земли и собирающихся в толпу, отдаленно напоминающую шеренгу. – Поезда грабите, вертолеты сбиваете, в Грозный наведываетесь, как к соседу в гости…

Черный Ворон действительно прохаживался перед своими воинами, отдавая им последние инструкции. Хват обратил внимание, что жестикулирует вожак только левой рукой, потому что правую старается не отрывать от автомата, висящего на плече. Это означало, что его авторитет непререкаем… до тех пор, пока в его магазине остаются патроны. Стоило лишь повнимательнее приглядеться к лицам бойцов, внимающих Ворону, и сразу становилось ясно: среди них немало таких, которые спят и видят себя на его месте.

– Защитнички родины, мать вашу чтоб. Патриоты хреновы. Пауки в банке.

Только осторожность помешала Хвату презрительно сплюнуть вниз. Где-то поблизости могли таиться часовые, хотя, учитывая общий бардак, скорее всего они находились возле костра, выковыривая волокна баранины из зубов. Неплохо бы их вычислить и убрать в первую очередь, чтобы не наткнуться ненароком при отходе из лагеря. Впрочем, это не столь важно. Как только отпадет необходимость таиться, Хват сможет пользоваться огнестрельным оружием, а при таком раскладе он готов был сразиться хоть со всем воинством Ворона, чересчур неряшливым, суетливым и бестолковым, чтобы представлять собой реальную угрозу для опытного спецназовца. Махновцы, архаровцы на кавказский лад. И это с ними не может справиться военная машина великой России?

Бред, полный бред, подумал Хват, качая головой. Страна, победившая фашизм, не имеет права пасовать перед горсткой опаршивевших бандитов, шляющихся по горам и лесам. А если это происходит, то что-то неладное творится в Российском государстве. Неужели рыба, так долго гнившая с головы, уже благополучно испортилась до кончиков плавников? Неужели чеченская, армянская, грузинская и еще черт-те какая нерусская речь, звучащая в Москве, вскоре станет задавать тон всей стране?

– Надеюсь, я до этого не доживу, – прошептал Хват. – Надеюсь, вы тем более до этого не доживете, – добавил он, глядя на чеченских боевиков.

Две трети их уже направлялась в лес, постепенно выстраиваясь в затылок друг другу. Восемь человек во главе с Вороном остались на поляне, провожая уходящих отнюдь не печальными взглядами. В их распоряжении оставались запасы еды, выпивка, девушка, которую можно будет поочередно насиловать, покалывая ее ножами. Но все это были детские игрушки в сравнении с тем сюрпризом, который ожидал их в самом ближайшем будущем.