Ядерный климат - Максим Шахов Страница 5

После того как убийца на автомашине сбил его в парке, Александр Юрьевич три месяца провел в больнице. Врачи «склеили» изуродованную ногу, но ее пришлось укоротить, слава богу, что не отняли. Теперь он обречен на всю жизнь ходить с тросточкой. Затем еще три месяца был реабилитационный период. После этого вопрос встал ребром – инвалидность либо сидячая работа с бумажками. Ни тот ни другой вариант его не устраивали. Он оперативник, и другой работы для себя не мыслит. Два генерала просили за него у директора ФСБ. Тот разрешил оставить его на оперативной работе, на прежней должности. Случай беспрецедентный!

А через полгода начальник Управления даже назначил его своим заместителем. Во время служебного расследования по делу Оборнова Тихорецкий проявил деликатность. Он ни разу никому не обмолвился о том, что заранее сообщал своему начальнику Управления о возможном предательстве Оборотня. Дело Оборотня оказалось в ряду самых громких дел о предательстве ХХ века – таких, как дело Люшкова [5], Полякова [6], Пеньковского [7], Гордиевского [8].

Изменилось положение в самих «органах». Прекратилось обливание их грязью, стал подниматься престиж органов госбезопасности, увеличилось их финансирование, прекратился отток кадров.

Конечно, и сейчас проблем хватает, но нет уже того разброда и смятения, которые царили в лихие девяностые годы. Органы контрразведки прочно встали на новые рельсы и стали надежно обеспечивать безопасность страны. Изменились и акценты в работе органов, появились новые направления деятельности.

Вот и сейчас Александр Юрьевич читает закрытую справку Счетной палаты о махинациях российских нефтяных королей, позволяющих оставлять скрытые доходы от продажи сырья за рубежом. За сухими колонками цифр проглядываются огромные суммы, которые не поступают в бюджет страны, а оседают на зарубежных счетах новых хозяев России. Правильно сказал Остап Бендер: «В России надо воровать помногу и открыто».

Зазвонил телефон оперативной связи. Тихорецкий поморщился, он же просил минут тридцать его ни с кем не соединять. «Александр Юрьевич, извините, – раздался в трубке испуганный голос его секретарши, – Кобецкий спрашивает вас, говорит, очень срочно». – «Хорошо, соедините». Александр Юрьевич отложил изучаемые документы на край стола.

– Александр Юрьевич, здравствуй, дорогой, звоню тебе как самому опытному оперативному начальнику в столице, – энергичным басом заговорил заместитель начальника Управления «БТ» Кобецкий.

– Здравствуй, Геннадий Николаевич, – вяло усмехнулся на шутливую лесть Тихорецкий.

– Александр Юрьевич, мне надо к тебе срочно подъехать. Информация горячая, даже горящая.

– Хорошо, подъезжай. Я на месте, жду.

– Минут через сорок буду.

С Кобецким они знакомы давно. Несколько лет назад тот был подчиненным у Тихорецкого, а теперь сам возглавляет серьезное оперативное управление. Толковый опер и хороший организатор. Звездной болезнью не страдает, не зазнался. Молодец! И что у него за дело? Судя по тону, что-то серьезное. Ладно, просмотрим.

Кобецкий приехал точно через сорок минут. Он нисколько не изменился за последний год, такой же подтянутый, энергичный, вот только речь стала более размеренной и взвешенной.

– Как у тебя нога? – участливо спросил гость хозяина кабинета.

– Нормально, функционирует, – усмехнулся Тихорецкий, – и знаешь, Геннадий Николаевич, лучше всякого барометра: заноет – жди непогоду.

– Здорово! А я ее затылком чувствую. Давление. Александр Юрьевич, – перешел на серьезный тон Кобецкий, – сегодня получил информацию от нашего закордонного источника: в Москве готовится крупная террористическая акция. Планируется на лето. Когда, кто, где – ничего не известно.

– Источник надежный?

– Да, источник проверенный, всегда давал нам информацию серьезную и достоверную. Но беда в том, что он узнал ее совершенно случайно и получить дополнительную информацию у него возможности нет.

– Организация?

– Неизвестно.

– Где ее искать надо?

– А черт ее знает! Организация террористов может быть где угодно. В Европе, Азии, на Ближнем Востоке. И у меня свербит подозрение, что кто-то в Москве уже работает. Придется все перелопачивать.

– Да уж, – вздохнул Тихорецкий. – Что у тебя есть на сегодня и чем я могу тебе помочь?

– Пока прошу единственное – дай ориентировку по своей сети. Акция готовится на вторую половину лета. Организаторы, возможно, из какой-то арабской страны.

– Не густо…

– Как только что появится, сразу дам тебе знать.

– Докладывал? – Александр Юрьевич выразительно показал глазами на потолок.

– Нет еще, сегодня поеду.

Тихорецкий его прекрасно понимал. Информация такого характера, даже непроверенная, докладывается сразу на самый верх. Вся работа по поиску террористов автоматически ставится на личный контроль директора ФСБ. Доклады по результатам поиска террористов идут еженедельно, а при реальной угрозе – ежедневно. И здесь уже ничего не прощается. В случае удавшейся акции террористов головы откручивают у всех, невзирая на ранги. Печальные опыты Беслана, Буденовска, других городов оправдывают такую жесткость.

– Геннадий Николаевич, все, что от меня зависит, сделаю, но, согласись, без хорошей агентуры, имею в виду внедренной, здесь не обойтись. Есть варианты? – Тихорецкий пытливо посмотрел в лицо Кобецкого.

– Есть, – задумчиво произнес коллега. – Ладно, Саш, спасибо за готовность помочь. – Кобецкий встал, на прощание крепко пожал руку Тихорецкому.