Я - телохранитель - Владимир Гриньков Страница 5

– Не надо бояться, – мягко сказал Китайгородцев. – У нас дверь была закрыта.

– А почему вы не вышли?

– Куда не вышел?

– В коридор, где дрались. У вас ведь есть пистолет?

– Ну и что?

– Могли бы их разнять.

– Не мог.

. – Почему?

– Не положено.

– Кем не положено?

– Инструкциями не положено.

– Но почему? Я не понимаю. Там была драка, вы могли бы вмешаться…

– А если все специально было подстроено? Если они инсценировали драку, чтобы выманить меня в коридор и оставить вас без прикрытия?

У Риты вытянулось лицо.

– Неужели вы думаете, что они это – специально? – спросила недоверчиво. – Затеяли эту драку, чтобы вас выманить?

– Нет, конечно, – спокойно ответил Анатолий. – Вероятность этого крайне мала. Но она была, эта вероятность. Когда я служил в армии, командиры говорили нам, что положения воинских уставов нужно неукоснительно выполнять, – потому что они, эти уставы, написаны кровью. Вот и в работе телохранителя – так же.

Инструкции, которые нам в головы вдалбливают, прежде чем дать в руки оружие, – они тоже написаны кровью.

– Чьей?

– Ничьей, – поубавил пыла Китайгородцев. – Это я так, для красного словца сказал.

* * *

На вокзале их встречала специально присланная за ними машина. Предстояло проехать еще около ста километров по заснеженной зимней дороге. Водитель – веселый малый в распахнутой, несмотря на двадцатипятиградусный мороз, дубленке – радостно им сообщил:

– Домчимся быстро!

– Мы не торопимся, – подсказал ему Китайгородцев.

На небе не было ни облачка. Ослепительно белый снег искрился под яркими лучами полуденного солнца, и на это великолепие больно было смотреть – даже глаза слезились.

Анатолий предусмотрительно распахнул перед Ритой заднюю дверцу машины.

– Я сяду впереди, – дернула плечиком девушка.

Она по-прежнему при каждом удобном случае демонстрировала свою независимость от Ки-тайгородцева. Ему пришлось сесть сзади, хотя он с удовольствием поменялся бы с охраняемой местами.

Машина недолго попетляла по нешироким и плохо расчищенным улицам города, выкатилась за его пределы и, стремительно набрав скорость, помчалась по выстуженной и закатанной до зеркального блеска заснеженной дороге, похожей на тоннель из-за высоких сугробов по обеим сторонам. Над сугробами возвышались деревья подступающего вплотную леса.

Водитель гнал машину с холодным спокойствием профессионального гонщика, успевая при этом еще вводить в курс дела встреченных им гостей, но взгляда от дороги он не отрывал:

– Аня просила ее извинить… За то, что не приехала встречать… Подпростыла… Ничего серьезного, но Генрих Эдуардович был против ее поездки… А уж он если скажет – всем сразу надо строиться и стоять по стойке «смирно»…

Засмеялся. Хорошее настроение, хорошая машина, хорошая погода, хороший вид вокруг – вообще все тут у них хорошо.

– Раньше к нам поезд ходил… Сейчас поезда нет… Пассажирского… Автобус… А дорога эта – одна-единственная…

Сначала – лес, потом уже – мы, а дальше, за нами, дороги нет – вроде как тупик… А дальше и незачем… Там нет жилья… Лес и болота…

Показалась встречная машина. Приняли чуть правее, разминулись, едва не чиркнув по близкому сугробу правым боком.

– Мы не торопимся, – напомнил водителю сидящий на заднем сиденье Китайгородцев.

– Тут все так ездят, – пожал водитель плечами, но скорость все-таки сбросил – до девяноста километров в час. – Вы в хорошее время приехали… Морозы ослабели…

– Ого! – сказала Рита и непроизвольно поежилась. – Ничего себе – «ослабели»!

– Неделю назад было тридцать пять… Ночью – до пятидесяти… А нам что – мы привыкли…

– Но уши, наверное, отпадают? – засмеялась Рита.

– Ага… Только мы всегда носим в кармане запасные, ха-ха-ха…

Дорога вильнула змейкой, и вдруг, за очередным поворотом, их взорам открылась преграда: полосатый шлагбаум, перекрывающий им путь. Рядом, среди сугробов, приютилась покрашенная грязно-зеленой краской бытовка. Из трубы над нею поднимался к небу синий дым.

– Документы у вас близко? – озаботился водитель.

– Будут проверять? – приподнял бровь Анатолий. – Что это у вас тут за блокпост?

– У нас тут строго, – засмеялся водитель. – И муха не пролетит.

Остановились перед шлагбаумом. К машине уже направлялся какой-то парень. Еще двое оставались у бытовки. Одежда на всех троих была не форменная, но единообразная: черные утепленные куртки без каких-либо нашивок, черные штаны, черные вязаные шапочки. И вообще эти трое были чем-то друг на друга похожи: внушительной комплекцией и сумрачно неприветливым выражением на лицах.

Водитель опустил стекло и сказал парню в черном:

– Это – к Тапаеву.

– Хорошо, – кивнул парень. – Документы ваши, пожалуйста.

Он взял в руки паспорта Риты и Китайгородцева. Документы водителя его не интересовали. Склонился к окну, быстро взглянул на девушку, потом столь же быстрым взглядом скользнул по Анатолию.

– Вам придется пройти со мной и отметиться в журнале прибытия, – его слова были обращены к приезжим.

– Это гости Тапаева! – напомнил ему водитель.

– Я помню. Но порядок есть порядок.

Едва Китайгородцев вышел из машины, как те двое, что наблюдали за происходящим у бытовки, в мгновение ока оказались рядом. Что-то происходило.

– У вас есть при себе оружие? – спросил тот из троицы, что держал в руке паспорта. Вот теперь Анатолию все стало ясно – и он поразился тому, как легко этот парень с первого взгляда «вычислил» пистолет и как он профессионально, ничем не насторожив пассажиров автомобиля, выманил их из салона.

– Я частный охранник, – сказал Китайгородцев. – У меня есть право на ношение оружия.

– В таком случае у вас должно быть и соответствующее удостоверение, верно?

Вместо ответа Анатолий извлек из кармана закатанный в пластик зеленый прямоугольник. Парень забрал документы и скрылся в бытовке. Через секунду оттуда вышел милицейский сержант в бронежилете и с автоматом. Остался стоять у двери бытовки, с интересом разглядывая гостя.

Парень вернулся минут через пять. Возвратил документы, сказал:

– Можете ехать.

Милиционер поднял шлагбаум.

– Кто это? – спросил телохранитель, когда их машина уже миновала импровизированный блокпост.