Охотник - Александр Новиков Страница 48

Весь следующий день Гурон гулял по городу. Он узнавал и не узнавал свой город. Кажется, все здесь было, как раньше, – мощно и гордо стоял Исакий, атланты по-прежнему держали небо, вставали на дыбы бронзовые кони на Аничковом, а дева, хранительница града Петрова, парила на шпиле Петропавловки… Но что-то было уже не так, что-то неуловимо изменилось.

Чапай пришел поздно, сильно усталый и не совсем трезвый. Поужинали, выпили, вяло поговорили, легли спать.

Ночью Гурон проснулся. В незашторенное окно светила полная луна. Из-за стены доносился храп Чапова. В кухне капала вода из крана. Гурон посмотрел на часы – 01:34. Он встал, нашел на неубранном столе сигареты и закурил. Подошел к распахнутому окну. Все небо заполняла луна, ветра не было, и тяжелые кроны лип замерли неподвижно. В доме напротив светилось одно-единственное окно. С проспекта Науки изредка доносились звуки проезжающих автомобилей.

Он с ногами забрался на широкий подоконник, сел, затянулся. Прямо под ним тускло, желто, светил фонарь, вокруг лампы порхали два бледных мотылька. На асфальте метались их тени – тоже бледные. Он выкурил сигарету, выщелкнул за окно. Окурок прочертил кривую светящуюся траекторию, ударился о колпак фонаря и брызнул искрами.

Гурон опустил босые ноги на пол и пошел в прихожую, к телефону. Не включая света, он набрал номер. Понимал: глупо… за три года она могла выйти замуж… могла переехать… она может быть сейчас в отпуске… или на даче… и вообще – ночь. И она, как все нормальные люди, спит.

…и в лунном свете на полу, укрывшись тонким слоем пыли, дремлет одиночество…

…глупо, глупо! Он задержал палец на последней цифре, удерживая диск, потом отпустил его. Негромко пощелкивая, диск покатился в исходное положение… против часовой стрелки. Вспять!

Как она сказала в последний раз? – Уезжай! Уезжай и не возвращайся больше… я устала тебя ждать, капитан. Я выхожу замуж.

Из трубки потекли гудки. Набатно ударила капля в раковине: капп! Забормотал во сне Чапов.

– Алло… алло, говорите… вас не слышно, – произнесла трубка ее голосом.

– Это я.

Тишина в трубке… в мире – тишина… капп!

– Господи! Это – ты? Где ты? Откуда ты звонишь?

– Я…

– Приезжай.

– А… твой муж?

– Немедленно приезжай. Слышишь? Приезжай немедленно, капитан! Я жду тебя. Если ты не приедешь, я сойду с ума.

* * *

Он поймал частника, сказал: на Лиговку, мастер. "Мастер" – шустрый, с бородкой "а-ля Троцкий" – сказал: тяжелый ночной бомбардировщик к вашим услугам, сэр. Таксу знаете? Гурон упал на продавленное сиденье, закурил. Разбитая "копейка", дребезжа, рванулась по проспекту Науки.

Ночной, залитый лунным светом, город летел навстречу автомобилю. Рассеченное косой трещиной лобовое стекло таранило плотный воздух. Воздух влетал в салон, шевелил волосы.

– Где сейчас можно купить бутылку шампанского? – спросил Гурон.

– Можно прямо у меня, сэр.

– По тройной цене?

– Ночная такса, сэр… водочка подешевле.

– Давай.

– Прямо щас изволите?

– Водку давай сейчас.

– Как скажете… но бабульки вперед. Времена, знаете ли, такие, что…

– Знаю, – перебил Гурон. – Теперь уже знаю.

Водила хмыкнул, остановился на набережной и вышел из машины. Открыл багажник. Гурон смотрел на Неву… по лунной воде плыл буксирчик. На низкой мачте горели два огонька – красный и зеленый.

Хлопнула крышка багажника, водила вернулся, принес бутылку шампанского и водку.

– Хорошо бы расплатиться, сэр… времена, знаете ли…

Гурон, не глядя, сунул ему несколько купюр… водила посмотрел искоса, ничего не сказал, пустил двигатель.

Гурон сорвал с бутылки беленькую "бескозырку", по машине поплыл запах разведенного спирта. Он сделал глоток из горлышка, сунул бутылку во внутренний карман. Город стремительно набегал на автомобиль, желтые вспышки светофоров предупреждали о беде. Лунный свет обжигал кожу наждаком.

– Где сейчас можно купить цветы? – спросил Гурон.

– На Московском вокзале – без проблем.

– Тормознешь.

На Гончарной водила остановился, сказал:

– Цветы, сэр. – Гурон взялся за ручку дверцы. Водила добавил: – Но сначала не худо было бы подбить окончательный расчет… времена, знаете ли…

Заниматься расчетами-расплатами не хотелось – Гурон матюгнулся, расстегнул браслет и снял с руки часы: держи залог, зануда… я быстро.

Он выпрыгнул из машины, пересек Гончарную… за спиной зарычал двигатель, и "копейка" стремительно рванула по улице, унося оплаченное шампанское и подаренные Грачем швейцарские часы. Гурон ринулся наперерез, но не успел. Он проводил удаляющийся автомобиль взглядом, сплюнул и пробормотал: ночная такса… ночная такса, мать твою… времена нынче, знаете ли…

На вокзале он купил желтые хризантемы, заплатил сумму, которая еще три года назад казалась совершенно фантастической, и пошел пешком.

* * *

Вероника открыла дверь и сделала шаг назад. Большая прихожая, оклеенная красноватыми обоями под кирпич, освещенная несколькими бра в красных абажурах, казалась зевом огромной печи, входом в преисподнюю… Хозяйка преисподней – миниатюрная рыжеволосая женщина в красном до полу халате – стояла и смотрела на Гурона зелеными глазами. В ее правой руке дымилась длинная сигарета. Он протянул цветы.