Лабиринт для Слепого - Андрей Воронин Страница 46

– А тебе откуда это известно?

– Мне много чего известно, – самодовольно выпятив грудь, сказал Федор Иванович. – Но я думаю, схема сработает.

– Да-да, она уже срабатывает, – щелкнув пальцами, заметил Матвей Фролович. – Я встречался с нашим Савельевым Он говорит, пока все тихо. Думаю, эта мышеловка рано или поздно захлопнется. Но самое главное – другое. Савельев ни о чем не должен догадываться, он должен вести себя как всегда. Он как цепной пес должен охранять наше добро, контролировать процесс и отстреливать всех, кто будет совать нос в наши дела. А мы подготовим списки, внесем туда тех, кто нам не нравится, откроем на их имена счета в каком-нибудь швейцарском банке, скинем туда тысяч по сто или двести долларов, и пусть Потапчук с Поливановым, когда доберутся до этих списков, докладывают кому угодно.

– Так они же будут докладывать тебе, – Санчуковский заглянул в серые глаза Зубова.

– Да, будут докладывать мне. А уж я найду этим спискам применение: отправлю их туда, куда нужно, и наши друзья-враги лишатся всего. Правда, мы на этом можем потерять миллион, может, чуть побольше, может поменьше. Но зато мы обезопасим себя. И еще, – Зубов подался вперед, взял рюмку с коньяком, – надо подумать, чтобы открыть еще одну лабораторию по производству наркотиков. А эту мы «сдадим», избавимся от нее. Только до того нужно будет убрать Савельева.

– Может никто еще и не доберется до лаборатории, а мы только потеряем деньги?

– Послушай, Матвей, мы с тобой работаем не первый год, начинали давно. Теперь мы процветаем. Твои дети живут за границей?

– Да, – кивнул Матвей Фролович.

– И мои живут там же. Дочка родила в Штатах, так что внук у меня может стать гражданином Америки. И я спокоен. Денег мы с тобой заработали достаточно; хоть и говорят, что денег всегда не хватает, я думаю, на наш век хватит.

Друзья чокнулись, выпили коньяка, обильно закусили, раскраснелись.

Зубов поднялся с кресла, прошелся по гостиной, остановился у камина. В камине ярко горели дрова, оттуда тянуло сухим приятным теплом. Федор Иванович стал смотреть на языки пламени.

– Понимаешь, надо делать так, чтобы до нас с тобой ни при каких обстоятельствах не добрались. Мы должны повести их в другую сторону. И пусть разбираются с уважаемыми депутатами, пусть беспокоится Президент, пусть голова болит у других.

– Да, ты умен! – вновь восхищенно сказал Санчуковский.

Зубов продолжал смотреть на огонь.

– Савельев о тебе ничего не знает, – заметил Матвей Фролович.

– Да? – резко обернулся Зубов и пристально взглянул на Санчуковского.

Тот развел руками.

– А откуда ему знать, Федор?

– Это хорошо. Мои люди его уберут. А вообще, может, придется убрать их всех.

– Ты не боишься? – спросил Санчуковский, намазывая бутерброд икрой.

– Чего мне бояться? Слушай, ты, чего как в гостях?

Бери ложку и ешь икру так!

– Да не хочу я ложкой, – брезгливо поморщился Санчуковский.

– Ну, как хочешь.

– Федор Иванович, а ты по своим каналам не можешь узнать, кого конкретно напустили на нас Потапчук с Поливановым?

– Если бы мог, узнал бы.

– А купить эту информацию нельзя?

– А зачем она тебе?

– Ну, чтобы легче маневрировать.

– Наоборот, пусть все идет, как идет, своим ходом.

Пусть все выглядит естественно. Пусть они доберутся до лаборатории, пусть они возьмут Савельева, захватят наши бумаги. Ведь нам это и надо. В их руках окажется лаборатория, окажутся сотрудники, Савельев – и на этом они успокоятся.

– А если Савельев укажет на меня? Ведь он напрямую связан со мной.

– Главное, он не знает ничего больше, – сказал Зубов, взял бронзовые щипцы и принялся ворошить уголья в камине.

– Ты знаешь, я немного побаиваюсь.

– Чего? – хитро улыбнулся Зубов.

– Я боюсь за свою шкуру.

– Не бойся, в самый последний момент, перед тем, как Савельев начнет говорить, мы его уберем.

– А ты думаешь, он так глуп, что не заготовил никаких бумаг?

– А зачем ему это? – задал резонный вопрос Зубов.

– Зачем, зачем… – пробормотал Санчуковский, его седые усы взъерошились. – Да чтобы чувствовать себя защищенным, чтобы задницу себе прикрыть.

– В принципе, логичное предположение, – Зубов подошел к столу, взял плоскую бутылку и плеснул на дно своей рюмки коньяк. – Ты будешь пить?

– Еще чуть-чуть, на один палец, – показал указательный пален Матвей Фролович.

– А как поживает твое ведомство?

– Да все нормально. Прокуроры работают, газеты пишут про нас всякие гадости. Но мне на это как-то наплевать.

– Вит это правильно. Не бери в голову, тем более, Президент скоро снимет генерального, и у вас будет новый начальник.

– А как же я? – спросил Санчуковский.

– Ты останешься. Ты же хитрый. Ты будешь при любой власти. Должность у тебя, Матвей, такая.

– Благодаря тебе.

– Да ладно, забудь об этом.

Еще около часа они разговаривали о разных пустяках. Правда, за этими пустяками стояли судьбы людей, судьбы целых ведомств, но говорили они обо всем этом буднично и спокойно.

Зубов пожаловался на радикулит, который вконец замучил, пожаловался на Президента, который заставляет его играть в теннис…

Обычный разговор, обыденные темы. Больше ничего серьезного этим вечером в загородном доме Зубова, вернее, на одной из правительственных дач, не обсуждалось.

* * *

Черный «мерседес» увез Матвея Санчуковского, и Зубов остался один. Он зашел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь, вытащил из-под письменного стола дипломат, принесенный Санчуковским, и принялся пересчитывать пачки стодолларовых банкнот.

Сверху, на пачках купюр, лежала бумажка, в которой была проставлена сумма. Количество денег в кейсе соответствовало указанной сумме. Зубов удовлетворенно хмыкнул.

– Нормально, – сказал он сам себе.

А затем сел к письменному столу, закурил и стал размышлять Его мысли крутились вокруг одного – с производством наркотиков пора завязывать. Это дело хоть и очень прибыльное, но опасное. Слишком много кому перешел он дорогу.

– Да, надо с этим делом закончить как можно скорее… – вслух произнес Зубов. – Надо, чтобы ФСК и ФСБ раскрыли лабораторию, взяли ученых-химиков, технологов, взяли охрану, захватили Савельева со списками, номерами счетов и суммами денег, переведенных на эти счета. И чтобы все остались довольны.