Выбор оружия - Андрей Кивинов Страница 44

– Через час буду.

– То есть, надо понимать, что уже поднялся? Тогда можешь сюда не заезжать, а двигай прямо в больницу: Литовченко очухался, можно поговорить.

Допросить потерпевшего днем раньше пытался следователь прокуратуры. Олег закатывал глаза и изображал глубокий обморок, как только задавались сколько-нибудь важные вопросы, так что ничего, кроме сведений о составе семьи, Поперечный из него не вытянул.

– Слышь, Волгин: ты с ним там пожестче. Нечего такую публику жалеть! Станет выкаблучиваться – отключим газ. В смысле – искусственное дыхание.

– Нет, Василия, я ему фрукты повезу. На обыске ничего не нашли?

– Спохватился! Пацаны под пулями бандитскими кувыркались, ты водку жрал в одну харю а теперь переживаешь? Ладно, шучу я. Помню ведь, как накануне сутки кряду кувыркались. Когда-то надо и расслабиться. Нет, ничего не нашли. «Полигон» чист…

– Чего и следовало ожидать.

– Да, там тоже люди не глупые. Наших встретили хлебом-солью, все сейфы показали, документацию выдали. Да, собственно, что мы там могли найти?

До больницы Волгин добрался за несколько минут. Постовой на входе в реанимационное отделение, узнав его, встал со стула и протянул руку для пожатия:

– Привет! Этого, недостреленного, допрашивать будешь? Блин, так достало уже его караулить! Народу нет на улицах работать, а я здесь околачиваюсь…

Ответив неопределенно, Волгин взялся за дверь, но милиционер задал вопрос, особенно его волновавший:

– Это правда, что Казначей в него стрелял? Нам ориентировку зачитывали.

В споре по этому вопросу Волгин с Катышевым не достигли консенсуса. ББ настаивал на том, чтобы дать информацию о подозреваемых немедленно, Сергей хотел повременить денек-другой, сделав основной акцент на «тихих» розыскных мероприятиях силами оперсостава. Вряд ли сослуживцы Артема станут проявлять особую ретивость, вероятность же того, что его опознает патруль в другом районе – еще меньше.

– Да хрен его знает, что там на самом деле случилось! Проверяем. Ты хорошо его знал?

– Так, не очень. Может, Артюху просто подставили? Нормальный же мужик…

– К этому, пострадавшему, никто в гости не приходил?

– При мне никого не было. А вчера третий взвод работал, я не в курсе.

– Смотри, аккуратнее. По этому делу, кроме нас, рубоповцы работают, у них с техникой проще, так что наверняка палату всякими гляделками и прослушками зарядили.

Взгляд милиционера остался равнодушным, и плечами он пожал совершенно естественно, без нервозности, из чего Сергей сделал вывод, что инструкций тот не нарушал.

Лечащий врач дал благоприятный прогноз о состоянии Олега:

– Повреждения, конечно, тяжелые, но у него здоровья на десятерых хватит. Думаю, через пару дней переведем его на хирургическое отделение. Минут двадцать можете с ним поговорить, он еще слишком слаб для долгих допросов. Управитесь?

– Постараюсь.

Указав Сергею нужную палату, врач посмотрел на удаляющегося опера с легкой усмешкой: несколько часов назад, незадолго до того, как постовые поменялись, он проводил к Олегу Санитара.

Олегыч лежал на спине и смотрел в белый потолок без всякого оптимизма.

– Здравствуй. – Волгин придвинул к кровати табуретку и сел, устроившись так, чтобы до поры не мозолить Олегу глаза прозрачной папкой с бланками казенных протоколов. – Уголовный розыск. Как самочувствие?

– Догадайся сам.

– Зачем гадать? Я с доктором поговорил. Худшего удалось избежать. Подлечишься здесь, потом в какой-нибудь клинике «Деталь» – пятьдесят лет работы «Моссада» в России, – остальное восстановишь. Друзья в беде не бросили, так что с врачами и лекарствами проблем не будет. Разговаривал уже со своими?

– С кем?

– Понятно. Что велели говорить? Амнезия не прокатит, ранения не те. Простым водилой прикинуться? Вариант, конечно, но есть в нем минусы. Я тебе потом о них скажу.

– Не понимаю я, чего ты…

– Да и Бог с этим. Что случилось-то?

– Стреляли.

– Да? Я думал – ты сам в себя, а дело, значит, усложняется. Ну, давай по порядку. С чего все началось?

– С чашки кофе.

– Хм… Никогда бы не подумал, что человек в таком состоянии будет помнить рекламу.

– Я тоже, еще недавно, много чего не думал.

– Кто стрелял?

– Я его не знаю. Я там вообще случайно оказался. У Вована… У Базикова дела с этим парнемм были, задолжал он ему деньги какие-то, когда, а что – честно, не спрашивал. Мы приехали чисто поговорить. Я вообще сначала в машине сидел! Потом поднялся, а этот урод взял – и начал шмалять…

Лицо Олега перекосилось, кадык на шее судорожно дернулся раз, другой, он мотнул головой, пытаясь скрыть чувства от опера, но выкатившаяся из глаза слеза предательски отразила свет яркой лампы.

– Я не понимаю, за что?!

– Всем воздается по делам нашим. Так кто стрелял?

– Не видел я. Не помню… Когда поправлюсь – тогда и будем говорить. Не имеете права больного человека допрашивать. Вот выпишусь – и приходите.

– Не, неинтересно. Был у меня один клиент, вроде тебя, только с ножевым ранением. То же самое обещал. Я молодой был, неопытный – поверил. А он меня взял и обманул, недоглядели чего-то врачи. Такое иногда случается, даже в этой заслуженной клинике. Так «глухарь» и остался.

– Ты чо гонишь-то?

– Нет, Олег Владимирович, гонишь у нас ты, а я тебе правду жизни открываю. Еще пример рассказать? Бычка одного, твоего, кстати, тезку, в живот подранили. Не сильно – царапина. Он, конечно, ничего не знает, типа перепутали с кем-то, когда он за сигаретами из дома вышел. Полежал чуток, подлатался и на второй день из больницы свинтил. Опять, наверное, за куревом.

Благо ранение плевое, сам сел за руль, и по дороге – что самое обидное, опять в моем районе, – показалось ему, что его неправильно обогнали. На перекрестке пошел разбираться и нарвался на такого же отморозка. Получил еще одну маслину в брюхо, в то же самое место. Удивительно, но снова выжил! Как только перестал «ходить под себя» – стал за мной носиться, все кричал, что его заказали, но о своих заморочках – ни слова. Пришлось самому разбираться, вникать в тонкости бизнеса. Он в это время прокурору города жалобы писал, намекал, что его «Белая стрела» [22]преследует, а я «Стреле» этой способствую путем активного бездействия.

Через три месяца второе покушение раскрыли. Как я и говорил, оказалось – действительно случайное. Обидно, что потерпевший к этому времени уже в СИЗО парился. Слишком глубоко я в дела его полез, и там такое открылось! Народный суд ему двенадцать лет отмерил. Для справки: тому, кто его ранил – только пять. Ясна мораль?