Крымская ракета средней дальности - Андрей Дышев Страница 44

– Сейчас, сейчас, – пробормотал я и пошел по кромке причала, надеясь найти на палубах хоть одну живую душу.

Человека в сером плаще с капюшоном, сидящего на корме под тентом, я едва разглядел. Он был сутул, неподвижен и держал в руках удочку. Корма то взлетала вверх, то опускалась, но человек, словно привинченная к палубе статуя, не реагировал, не размахивал для равновесия руками, не пытался схватиться за леер или снасть.

– Капитан? – спросил я его.

Фигура, накрытая плащом, осталась неподвижной, и лишь приподнялся капюшон; оловянный свет причальных фонарей скупо осветил худое бородатое лицо немолодого мужчины. Я не заметил ни любопытства в его глазах, ни даже вялого коммерческого интереса. Привыкший к глупым вопросам и воплям пьяных курортников, день и ночь полирующих набережную, маринер воспринял мое появление на кромке причала как баклана, который с рыбой в клюве приземлился на кнехт. Ничего не ответив, мужчина снова уставился на купающийся в волнах поплавок.

– На яхте катаешь? – задал я более конкретный вопрос.

Мужчина в плаще смотал леску, положил удочку под ноги и с зарождающимся интересом посмотрел на меня.

– А ты что, любитель острых ощущений?

– Так получилось, – ответил я. – Меня мама в детстве слишком сильно раскачивала в люльке. Теперь я по-другому не могу заснуть.

– Это дорогое удовольствие, – буркнул капитан. Он все еще не видел во мне серьезного клиента.

Я вынул из кармана пачку денег, стянутую резинкой, и разделил ее пополам.

– Этого хватит?

Мариман, явно ожидая подвоха, встал со скамейки, неторопливо прошел по сколоченному из двух досок трапу и приблизился ко мне. Молча взяв стопку, он полистал ее, склонившись так, чтобы не загораживать свет фонарей, и убрал с головы капюшон. Волосы его были длинными, почти до плеч.

– Ну-у… Этого хватит дней на пять, – сказал он, бесцеремонно заталкивая деньги в карман, словно мы уже обо всем договорились. – Плюс продукты да камбуз в ваше распоряжение.

– И плюс выпивка, – сказал я.

– Выпивка у меня своеобразная, может не понравиться, – скептически заметил капитан и, повернувшись к нам спиной, шагнул на трап. Мокрые доски заскрипели и прогнулись под ним; мне показалось, что трап сейчас обломится, и нам с Ирэн придется вытаскивать капитана из воды. Но он благополучно достиг кормы и, опершись о стойку тента, стал с интересом смотреть, как Ирэн, балансируя и размахивая руками, преодолевает трап.

– А далеко плыть собрались? – спросил он, когда мы благополучно зашли на борт. Поманив нас за собой по ступеням вниз, он подошел к стеклянной двери и сдвинул ее в сторону.

– Подальше от берега и людей, – ответил я.

– Понятно, – кивнул капитан и поднял вверх коричневый крючковатый палец, похожий на сучок. – Только запомни эти слова, чтобы на второй день плавания ко мне не было претензий. Деньги назад не возвращаю.

Капитан зашел в кают-компанию и включил лампочку. Она была тусклой, но ее света хватило на то, чтобы различить стоящие в углу низкие кожаные диваны, ковер на полу, круглый полированный стол и деревянный шкаф во всю стену с многочисленными дверцами.

– Свет от аккумулятора, – сказал он безразличным голосом. – Потому прошу экономить. А лучше пользуйтесь керосинкой.

– Как здесь хорошо, – прошептала Ирэн. Она едва держалась на ногах, а глаза ее закрывались сами собой.

– Вот когда я поставлю под перила балясины из красного дерева, – возразил капитан, повернувшись к Ирэн, – да куплю картины, и закончу оформлять бар, вот тогда здесь будет хорошо… Осторожнее, берегите головы!

Пригнувшись, он спустился по крутым ступеням на нижнюю палубу, где находились две каюты. Опасаясь, как бы Ирэн не пересчитала ступени нижней частью своей спины, я взял ее под руку. Ирэн с благодарностью опустила голову мне на плечо. Мы оказались в узком и коротком коридоре, застеленном красной ковровой дорожкой. Здесь, в закрытом пространстве, откуда нельзя было увидеть причал и волны, болтанка вызывала особенно неприятные ощущения. Казалось, что пол демонстрирует нам свой крутой нрав: то он, подобно разъяренному быку, пытался сбросить нас со своей спины, то вдруг резко уходил вниз, и наши ноги едва не отрывались от ковровой дорожки.

– Спать будете здесь, – сказал капитан, толкнув дверь одной из кают.

– Господи, как я ждала этого, – прошептала Ирэн, переступая порог и глядя на уютное, обшитое деревом гнездышко с двумя подвесными полками, аккуратно застеленными голубыми простынями и толстыми верблюжьими одеялами, столиком у иллюминатора, миниатюрным рукомойником, большим зеркалом в резной раме и встроенными шкафчиками.

– Гальюн и душ в торце коридора, – сказал капитан. – Вы в море желаете сейчас выйти? Или, может быть, дождемся утра?

– Сейчас, – ответил я.

– Тогда я попрошу тебя помочь мне поставить штормовой кливер, – требовательным голосом, исключающим отказ, сказал капитан и пошел наверх.

Ирэн села на полку, ощупывая одеяло. Она с трудом боролась со сном.

– Сейчас, – произнесла она. – Потерпи немного… Я только приму душ и начну готовить ужин.

– Какой ужин! Второй час ночи! Раздевайся и ложись!

– Хорошо, хорошо, – прошептала Ирэн. – Погоди минутку… Дай прийти в себя… А что мы будем делать завтра? С чего начнем? С самого начала?

– Плевать на завтра! Не думай о нем! Не будет его! – сказал я и прикоснулся ладонью к ее щеке. Она полыхала, словно Ирэн долго прижималась щекой к горячей грелке. – Ложись, я принесу тебе коньяку. И спрошу капитана, может, у него есть мед.

Я вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Довел девчонку до бедственного состояния! У нее жар, она засыпает на ходу!

Капитана я нашел на носу.

– Ну-ка, хватайся за снасть и по моей команде тяни на себя, – сказал он.

Раксы, увлекая за собой парус, с мелодичным переливом заскользили по веревке. Слабый ветер, как заскучавший пес, тотчас нашел новую забаву и, играя, стал полоскаться в поднимающемся к верхушке мачты кливере. Качка усилилась. Нос яхты с устремленным в открытое море бушпритом был подобен рыцарю, вооруженному пикой.

– Красивая у тебя девчонка, – сказал капитан, связывая конец снасти хитроумным узлом. – И любит тебя – будь здоров!

– Ладно тебе! – махнул я рукой. – Мы недавно познакомились.

– Ты мне на этот счет байки не рассказывай, – возразил капитан и хлопнул меня по плечу. – У меня глаз наметан. Я же вижу, как она с тобой обращается, как на тебя смотрит… Слова, жесты и взгляды влюбленной женщины подделать невозможно. Она сама их не замечает, потому как все происходит помимо ее воли.

Он встал за штурвал и принялся разворачивать яхту носом на маяк.

– Открой-ка крышку ящика, что у тебя под ногами, и вытащи бутылку, – сказал капитан. – Плохо идем… Волна сильная, а ветра нет. Надо мотор запускать…