Жесткая блокировка - Сергей Кулаков Страница 43

Решив, что хватит петлять и никому в этом прибитом дождем городишке до него дела нет, Роман выехал на центральную улицу, взяв направление на костел.

Тротуары были мокры и пустынны. Магазины к этому времени закрылись. Изредка проносилась, разбрызгивая воду, торопливая машина. Блестели под фонарями заборы и крыши домов. Время от времени сверху бесшумно срывалась ослепительная змейка, и через несколько секунд прокатывался отдаленный гул.

В одну из вспышек Роман увидел крест на маковке купола – и проехал мимо. Он не хотел оставлять машину под самым костелом. После их с Мартой визита в городке пойдут неизбежные пересуды, и ни к чему вплетать в них отца Тадеуша.

Остановился он парой сотней метров дальше, возле площади. Тут было достаточно нейтральное место, и его «БМВ», стоя в ряду других машин, совершенно не привлекала внимания.

Ливень сменился временным затишьем, перейдя в частый легкий дождик. Мелкие капли меланхолично постукивали по крыше, прозрачные струйки пунктиром скатывались по лобовому стеклу. Роман вышел из машины и двинулся к костелу.

Дошел он до него быстро, но тут же наткнулся на проблему: двери были заперты. В общем, оно и понятно, всякие службы давно закончились, и даже божьему дому надо отдыхать от дневных хлопот.

Но все-таки как попасть внутрь?

Роман двинулся вдоль стены. Наткнулся на ограду, примыкающую к тыльной стороне костела. Свет уличного фонаря сюда не проникал, что сильно затрудняло ориентирование.

В это время дождь хлынул с новой силой. Черное небо разодралось клочковатым, голубым зигзагом над самой головой, и вслед за тем трескучий грохот обрушился на землю. Заверещали на разные голоса автомобильные сирены, поднимая шум по всему городу.

Роман вобрал голову в плечи, секунду подумал, ухватился за верхнюю перекладину калитки и в два приема оказался на другой стороне.

Не успел он сделать нескольких шагов, послышалось грозное рычание и зазвенела цепь. Роман отскочил к стене, спасаясь от невидимого врага. Вспыхнула молния – в метре от себя он увидел оскаленные клыки немецкой овчарки. Если бы не отскочил, его нога была бы у нее в пасти.

Упустив врага, страшная псина затряслась от ярости и начала судорожно, хрипло лаять. Роман, держась стены, двинулся к двери, замеченной им во время вспышки.

Псина, натягивая цепь, сопровождала его, издавая тот же надсадный лай. Дождь лил как из ведра. Романа уже и кожаная куртка не спасала, когда открылась дверь и высокий человек возник на освещенном пороге.

– Хто цо ест? – сурово спросил он в темноту.

– Свои, – откликнулся Роман. – Успокойте собаку.

– Русский? – спросил человек.

– Русский.

– Шарик, цыц. В будку!

Пес, порычав для острастки, убрался в конуру.

– Проходите, – посторонился человек, пропуская гостя в дверь.

Сам он задержался на пороге, проверяя, нет ли кого еще. Только после этого закрыл дверь и заложил ее большим крюком.

– Я один, – сказал Роман.

– Я вижу, – усмехнулся человек.

На вид ему было лет пятьдесят пять, одет он был в черный пиджак и брюки. Роман уже понял, что это кто-то из местных священников.

– Что вам надо, сын мой? – спросил священник, не пуская гостя далее коридора.

– Я ищу отца Тадеуша, – прямо сказал Роман.

Священник пристально посмотрел на него:

– Я отец Тадеуш.

– Тадеуш Сарна?

– Он самый, – слегка поклонился ксендз.

– Меня зовут Роман. Роман Морозов. Я – из Москвы.

– Я это уже понял.

– Тем лучше. У меня к вам серьезный разговор… Яцек.

Отец Тадеуш вздрогнул, машинально обернулся, хотя за ним были лишь каменные стены.

– Пойдемте, сын мой, в комнату, – открыл он одну из дверей. – Вам надо обсохнуть и попить чая.

«Ничего не имею против», – подумал Роман, вступая вслед за отцом Тадеушем в пристроенную к костелу жилую часть.

Они прошли в небольшую чистенькую комнатку с распятием, где был растоплен камин и по маленькому телевизору шла трансляция футбольного матча.

Телевизор отец Тадеуш немедленно выключил и заодно убрал со столика какую-то книжку, судя по обложке, не религиозного содержания.

– Вы садитесь, Роман, садитесь, – указал он на второе кресло. – Снимайте куртку, я посушу.

– Я, вообще-то, ненадолго, – сказал Роман, отдавая ему куртку.

Отец Тадеуш ловко накинул ее на деревянную вешалку-стойку, поставил стойку ближе к камину.

– Посидите, я сейчас приготовлю чаю.

Он включил электрочайник, положил в кружку заварку. Все это время посматривал на Романа, пряча глаза за седые брови. Изучал.

Роман тоже присматривался к хозяину, хотя свое мнение о нем составил в первую же минуту знакомства. Человек неплохой, старательно исполняющий свои обязанности, наверное, отзывчивый к чужому горю. Живет тихо, но в состоянии постоянного внутреннего напряжения. Привычка жить двойной жизнью закалила его, но страх жил в его душе и не давал покоя.

– Вам сколько сахара?

– Ложку.

Отец Тадеуш поставил на столик кружку с чаем, осторожно сел в кресло.

– Как здесь тихо, – сказал Роман.

– Да, тихо, – согласился священник.

Роман помешал чай, положил ложечку на блюдце. Отец Тадеуш следил за его действиями спокойно, как будто посланцы Москвы пили у него чай каждый вечер.

– Вы не догадываетесь, зачем я пришел? – спросил Роман.

– Мои догадки не имеют большого значения, – усмехнулся ксендз. – Скажите, я буду знать.

– Хорошо. Я к вам от Казимира Гломбы.

Отец Тадеуш глянул на Романа со странным выражением, которого Роман не понял.

– Наконец-то, – прошептал священник.

– Казимир Гломба оставлял у вас список, который очень нужен нам, – сказал Роман.

– Да, да… – кивнул священник, потирая руки.

– Вы… могли бы передать мне его?

– Подождите здесь, – сказал отец Тадеуш, вставая.

Он быстро вышел из комнаты. Роман, несколько удивленный его реакцией, остался сидеть в кресле.