Наперегонки со смертью - Виталий Гладкий Страница 43

Неожиданно меня будто током ударило. Всего одна фраза, нечаянно подслушанная мною из разговора мужичков, едва не заставила меня уронить бокал. Пытаясь сохранить прежнее невозмутимое выражение лица, я взял себя в руки и, продолжая следить за интересующим меня объектом, прислушался. -… Мусора замели Тельняшку?

– Ну… Вчерась. Падлы…

– На хазе?

– Хрен его знает. Мне сказал Чугуй. Говорит, будто Тельняшке шьют мокруху.

– Это уже совсем западло. Тельняшка с "пером"даже в собственный сортир не ходит.

– А то ты не знаешь ментов… Бля!..

Далее последовала речь, обличающая компетентные органы, которую ну никак нельзя привести не то чтобы целиком, но даже частями по причинам морально-эстетического плана. Излившись до самого донышка, оратор взял длительную паузу, чтобы восстановить душевное равновесие порцией гремучей смеси, которую подавали под видом водки в этой забегаловке, а я крепко задумался.

И было от чего. Если Тельняшку накрыли, значит он может расколоться. А куда ему деваться? Имя Кили в разговоре мои соседи не упоминали, но я-то знал, что именно шьют Тельняшке. Быстро сработали сыскари, ничего не скажешь… Значит, вскоре моя фамилия всплывет в милицейских протоколах как дерьмо в проруби. Не думаю, что Тельняшка замутит в это дело и Дубова – бывший пахан дал ему ясно понять, что за этим последует; а такие люди свое слово держат. Но что касается меня, то вору-домушнику поневоле придется раскрыть карты перед ментами. А в уголовке полных идиотов не держат, там есть вполне приличные профессионалы, которым палец в рот не клади, отгрызут вместе с кистью.

Да, время для меня начало уплотняться с немыслимой быстротой. Если так пойдет и дальше, то еще день-два – и я окажусь в каталажке. С полным "набором" уголовных деяний, подтвержденных железными фактами. А поскольку героя произведений Гарднера, ушлого адвоката Перри Мейсона, раскручивающего самые сложные и запутанные дела, мне из Америки не вытребовать, то придется Геннадию Чернову за здорово живешь присесть на тюремные нары лет на двадцать. Перспектива была воодушевляющей…

Козырь приехал в свою водочно-мафиозную шарашку около десяти утра. Охранники быстро проверили проходную, затем ворота открылись и машина исчезла за забором.

Подождав чуток, я с облегчением покинул свой наблюдательный пост и фланирующей походкой никуда не спешащего безработного направился в обход территории пищевкусовой фабрики – на то самое предприятие, с которым она граничила.

Как и следовало ожидать, пропускной режим здесь представляла немолодая, безразличная ко всему и всем, женщина. Она даже не посмотрела в мою сторону – сидела в своей стеклянной будке и что-то вязала. Я немного послонялся возле бетонного забора, подыскивая наиболее удобное место для проникновения на вожделенный объект, а затем не спеша, с необходимыми предосторожностями, залез на кучу металлолома, перебрался через пришедшую в негодность "колючку" и очутился внутри фабричного периметра.

Собственно цех разлива состоял из двух зданий: в одном стояли огромные цистерны, где спирт смешивали с водой, добавляя сахар, мед и еще что-то, а затем полученную смесь прогоняли через различные фильтры; а из второго доносились звуки многочисленных и беспорядочных столкновение пустых и полных бутылок – там находились автоматические линии, которые надлежащим образом дозировали, укупоривали и оформляли конечную продукцию предприятия.

Я шел на штурм здания с линиями разлива, где на втором этаже внутренней пристройки Козырь оборудовал себе кабинет. Первый этаж (со слов Дубова) занимали разнообразные подсобные помещения, ремонтная мастерская, закуток, где ютился механик, баня и туалеты. По идее, это было абсолютно нереально. Средь бела дня, на виду у всех, в том числе и охраны (пусть и немногочисленной, но вооруженной), прорваться в кабинет Козыря… Чушь! Никак нельзя. По крайней мере, нельзя это сделать без лишнего шума.

Чего я вовсе не хотел. Ведь мне нужно было время для "доверительной" беседы с Козырем. Совершенно безумная затея. На первый взгляд.

А на второй… Тоже безумная. Если, конечно, я не проявлю повышенную кровожадность и не завалю всю охрану Козыря. В другой обстановке, на какой-нибудь войнушке, такой вариант катил бы без проблем. Один жмурик туда, другой – сюда… Какая разница? Но в собственной стране, своих парней, пусть и заблудших… Нет, никак нельзя. Они тоже жить хотят.

Так что же делать? Отказаться от встречи с Козырем? Нет, она просто необходима. Рыжий ублюдок – единственная ниточка, которая может привести меня к гнезду негодяев, затеявших со мной весьма нехорошие игры. Нехорошие и пока для меня совершенно непонятные. А я, пусть и простой человек, однако безмозглым болванчиком, послушным чужой воле, быть не желаю.

Оставалось последнее – вспомнить старика Станиславского. Найти нужный образ и вжиться в него так, чтобы комар носа не подточил. И чтобы невольные зрители приняли мою игру за чистую монету. Конечно, мы таких академий не проходили, но ведь не святые горшки лепят. Захочешь на время стать сказочным козликом, из-под земли выроешь копытце с заговоренной водицей. Как-нибудь прорвемся…

На участок разлива я пробрался элементарно. Водку брали даже не со склада, а прямо с конвейера, и я проскочил внутрь цеха, прячась за крытой фурой, которую тащил КАМАЗ.

Дальнейший мой путь лежал в раздевалку душевой. Она, как я и предполагал, не была замкнута. К счастью, на первом этаже пристройки охраны не было; лишь один человек торчал у входа в цех, но я сумел обойти его незамеченным.

В мужском отделении душевой я нашел всего семь шкафчиков с каким-то старьем. Зато женское меня порадовало. Практически в каждом шкафчике висел сменный халат, в основном только что из стирки. Подобрав необходимый размер, я напялил на себя хорошо выглаженную робу, а голову прикрыл шапочкой, белоснежной и накрахмаленной. Теперь я выглядел в точности как работник цеха разлива.

Едва я вышел в узкий коридорчик, ведущий к лестнице на второй этаж, как мне повстречались две девушки в таких же белых халатах как и тот, что я присвоил. Они посмотрели в мою сторону без особого интереса и исчезли за дверью туалета. Я немного приуныл – изобразить невидимку мне, к сожалению, не удалось. Впрочем, по здравому размышлению, девчатам явно было не до меня. И если, не дай Бог, дело дойдет до вызова оперативной группы милиции и допроса свидетелей, то я очень сомневался, что они могут правильно "нарисовать" сыскарям хотя бы мои глаза. Тем более, что по цеху шныряли туда-сюда не только бабы, но и мужики.

Лестница оказалась узкой и крутой. Я даже не взбежал, взлетел наверх, чтобы избежать случайной встречи с охранниками Козыря в неудобном для себя месте – работать снизу против обученных противников просто самоубийственно. Это только в кино бравый парень проводит эффективные приемы, штурмуя лестничный марш. На самом деле спец своего дела может запросто замочить любого, кто карабкается словно жук наверх.

Никакие блоки и контрприемы не спасут от удара ногой по челюсти или под сердце. Ведь тебе еще нужно думать, как сохранить равновесие.