Тень Бешеного - Виктор Доценко Страница 43

Никогда не упускавший случая подружиться с полезным человеком, Молоканов попал к целителю на прием и без особых усилий, запудрив ему мозги сказками о своих «исключительных связях», убедил профессора, что без него тому ну никак не обойтись. Они настолько сдружились, что Аристарх Петрович уговорил китайца открыть в Москве кабинет, пообещав свою помощь в организационных вопросах, заверив, что от богатых клиентов «просто отбоя не будет».

Многолетний опыт работы с письмами простых людей, которые Молоканов направлял чиновникам различных ведомств, показал, что «служилым людям» ничего не интересно, однако он не помнил случая, чтобы кто‑то из чиновников не проявил интереса к «учителям или учениям с Востока». А потому он быстро сообразил, что китайский профессор может оказаться «золотым» и совершенно беспроигрышным делом. И Молоканов всерьез взялся за воплощение новой идеи, которая — это он чувствовал интуитивно — вплотную пересекается с открытием Водоплясова. Как это можно будет использовать, он придумает позднее.

Аристарх лично придумал зазывное название «Волшебный укол дракона» и за это, естественно, «сел на процент», выделенный ему благодарным китайцем, который радовался наплыву престижных пациентов и ежемесячно растущим доходам.

Для «присмотра» за профессором Молоканов приставил к нему бывшую медсестру Глафиру, которую «застукал» на незаконной торговле наркотическими препаратами прямо в здании кремлевской больницы.

Поначалу главной задачей медсестры было регулярно сообщать Молоканову о наиболее важных господах, проходящих лечение или обследование в кремлевской больнице.

Спустя некоторое время Аристарх Петрович перевел Глафиру в заведение Чжао Бина. Та плохо понимала цель такого перевода, но умненько помалкивала, тем более что зарплата ее многократно увеличилась.

Молоканов любил наведываться в «Волшебный укол дракона». Здесь он проводил, по его выражению, «очистку организма от шлаков». А проще говоря, избавлялся от похмелья и восстанавливал силы после ожесточенных сексуальных битв.

Женщин Молоканов любил, но с возрастом любить становилось все труднее. Вот почему сеансы акупунктуры в китайском салоне оказались кстати. И если для большинства клиентов Чжао Бин особо не старался, ограничиваясь поверхностными процедурами, то для Аристарха Петровича он работал по высшему классу.

При появлении Молоканова в салоне Чжао Бин торопливо бросал пациентов, с которыми работал лично. и передоверял их вниманию двоих помощников, сам же устремлялся к Молоканову, преданно улыбаясь застывшей восточной улыбочкой.

— Задараствуй, дарагая Аристарха! — восторженно провозглашал Чжао Бин еще издалека. — Задараствуй, гостья милая!..

Русский язык Чжао Бину не особенно давался, хотя он и нанял себе учителя — безработного преподавателя филфака МГУ. Из‑за того, что основной контингент его клиентов составляли утомленные деньгами и развратом московские дамы полусвета, Чжао Бин поторопился выучить в первую очередь женский род русского языка. Видя, как все улыбаются, услышав его приветствия, профессор решил мужской род не учить вообще. Да и Молоканов как‑то в разговоре обронил, что в таком виде слова Чжао Бина звучат «по–настоя- щему, по–азиатски».

В душе Чжао Бин терпеть не мог самодовольного Молоканова. Китаец происходил из особой народности — хуа жэнь, или, как сегодня говорят, хань. Дело в том, что ханьцы составляют основу китайской нации.

От кого‑то Аристарх узнал, что название «китайцы» происходит от «кидане», и долго смеялся. А потом посерьезнел и предупредил Чжао Бина, что его, Молоканова, ему «кинуть» не удастся, уж он за этим лично проследит.

Чжао Бин по–восточному вежливо улыбался, даже не пытаясь объяснять невежественному русскому, что слово «кидане» происходит от Киданской империи Ляо, когда‑то занимавшей весь Северный Китай…

— Ну, Александр Викторович, как тебе вчерашняя презентация? — спросил Молоканов.

Аристарх Молоканов и Александр Позин устроились в крохотном летнем садике гостиницы «Савой» в центре Москвы. Именно здесь, по утверждению Пози- на, готовили самый замечательный кофе, отличавшийся удивительно бодрящим эффектом.

— Мне показалось, Аристарх, что замах устроителей был большой, а результат так себе, — откровенно признался Позин.

Он отпил глоточек и осторожно поставил крохотную фарфоровую чашечку на ажурный металлический столик.

— Что же навело тебя на такую мысль?

Молоканов изо всех сил старался поддерживать светскую беседу. Ему ужасно нравилось ощущать себя приобщенным к тайнам московского бомонда.

— Ну, во–первых, место было выбрано неудачно. Прогулочный теплоход «Александр Фадеев» не то место, где можно разместить такую огромную толпу. Даже если учесть, что теплоход шикарный и на нем четыре палубы.

Молоканов важно кивнул. Он моментально вспомнил, как ему пришлось пробиваться сквозь плотные ряды нарядно разодетой публики, запрудившей все пространство на палубах. Один раз у него даже случайно выбили из рук бокал шампанского. Хорошо хоть драгоценный костюм от «Хьюго Босс», из шерсти годовалого ягненка, не пострадал, а содержимое бокала угодило на платье какой‑то дамы с очень знакомым лицом. Позже Молоканов вспомнил, что дама сия есть ведущая программы «Сегодня» телеканала НТВ Ольга Чернова.

— Да, ты прав, Александр, для такого большого собрания требуются помещения совсем иного размера.

Позин прикрыл глаза рукой, словно защищаясь от слишком яркого света, чтобы Молоканов не заметил мелькнувших в них веселых искорок. Александр изо всех сил старался не показать, до чего ему смешны натужные попытки этого надутого господина выглядеть интеллигентным и образованным.

И продолжил:

— А во–вторых, для фирмы, которая старается казаться солидной, было странным и противоестественном приглашать на презентацию людей, которых в приличном обществе дальше передней не пустят. Вспомните хотя бы ту компанию, которая бросала за борт девчонок–супермоделей и стреляла по теплоходному вымпелу из бутылок с французским шампанским! А каждая бутылочка, между прочим, стоила три–четы- ре тысячи долларов!

Молоканов рассмеялся, но затем посерьезнел и задумался.

Те, о ком говорил Позин, были представителями сибирской нефтяной компании, люди в основном простые и неотесанные. Каким ветром их занесло на самые верхи отечественного бизнеса — тайна. Да лучше этим и не интересоваться, чтобы не нажить неприятностей.

«Но если вдуматься, они такие же выскочки, как и я. Тоже получили свои капиталы сразу и много, а теперь не знают, что делать со свалившимся на них денежным счастьем», — размышлял Молоканов.

Он с подозрением взглянул на Позина. А не смеется ли над ним его новый приятель? Может быть, он для того и возит его за собой, чтобы выставлять на посмешище перед своими знаменитыми и образованными друзьями? Да нет, Александр слишком много хорошего ему сделал!

Невинное выражение лица собеседника развеяло малейшие подозрения. Просто он, Аристарх, симпатичен Позину, да и деньгами иногда помогает. Ясное дело, Александр эти пятьдесят тысяч долларов пока не вернул, да и вряд ли даже помнит о них.