Бриллиант для Слепого - Андрей Воронин Страница 41

Полковник Петров опустился на стул и положил руки перед чистым листом бумаги. Опытных милицейских и эфэсбэшных оперативников, тому, как использовать предоставленную свободу, учить не надо было. Умные знали, как это делается, хоть и побаивались, а дурак и так в лепешку разобьется, чтобы угодить начальству.

* * *

Игорь Кайманов сидел на крашеном крыльце в армейском бушлате, накинутом на плечи. Между ног стояла литровая бутылка, — наполовину пустая, стакан и надкусанное яблоко. Пачка сигарет лежала на коленях. Зажженная сигарета подрагивала в пальцах. Кайманов смотрел на дорогу. Серая «тойота» медленно ехала по улице. Машина остановилась прямо у калитки. Из нее вышел мужчина, в левой руке он держал солнцезащитные очки. Посмотрел на небо, затем на уже тронутый желтизной каштан, старый, красивый, развесистый, он перевел взгляд на мужчину, сидевшего на крыльце.

— Можно зайти, хозяин?

— А что надо? — спросил Кайманов.

— Потолковать.

— Заходи, — Игорю Дмитриевичу показалось, что этого мужчину он знает, видел когда-то, но сразу не смог вспомнить где: здесь, в дачном поселке, или по делам.

Глеб открыл калитку, но с опаской, как всегда делают, зная, что во дворе злая собака.

— Не бойтесь, заходите, нет Лорда. Глеб подошел, поздоровался за руку.

— Смотрю, вы даже имени вспомнить моего не можете.

— Не могу, — честно признался Кайманов.

— Павел Молчанов.

— А... Глеб сел рядом, закурил. Несколько секунд мужики молча курили.

— Может, выпьешь? — спросил Кайманов, тронув бутылку за горлышко.

— Выпил бы, да за рулем.

— А я вот выпью.

Он налил себе треть стакана, одним глотком выпил, откусил яблоко и взялся за сигарету.

— Кто его?

— Да бандит какой-то.

— Что, в дом бандит лез?

— Если бы в дом! Во дворе, в Москве побежал за бандитом, а тот его ножом по горлу.

— А пес хороший был?

— О, — вздохнул Кайманов, — не то слово! Он мне как брат был, я с ним даже поговорить мог. Лучше, чем жена, всегда до конца выслушает и возражать не станет. Глеб улыбнулся.

— Хочешь, кое-что покажу?

— Что ты мне покажешь?

— Пошли, покажу.

Кайманов нехотя встал. Он был огромным, стадвадцатикилограммовым мужиком, широким в плечах и толстым. Он вперевалку шел за Глебом. Бутылка, сигареты, яблоко остались ждать хозяина на крыльце. Лишь сигарета дымилась во рту.

Глеб подошел к машине, открыл заднюю дверцу. Взял коробку из толстого рыжего картона и подвинул к себе.

— Подойди сюда.

Кайманов подошел. Насупившись, он смотрел на коробку, в которой было пробито несколько дырок. Глеб раскрыл ее, запустил в нее руку и вытащил двухмесячного щенка, темно-коричневой, почти черной масти. Щенок лежал на его руках, свесив крупные передние лапы, и моргал глазами от яркого дневного света. Кайманов даже вздрогнул. На лице бизнесмена появилась глуповатая улыбка.

— Уй, какой! — сказал Кайманов, протягивая к щенку огромные ручищи.

Глеб бережно, как ребенка, положил щенка на ладони Кайманова. Тот прижал его к себе, поднес к лицу, и щенок, высунув влажный язык, лизнул бизнесмена в губы и нос. Кайманов рассмеялся:

— Фу! Какой красавец! Ух ты, какой резвый, крепыш!

Щенок завилял толстым круглым задом. Кайманов ручищей гладил его по тупой мордочке, нажимая на нос указательным пальцем, который щенок пытался ухватить зубами. Кайманов принялся целовать щенка ротвейлера в морду. Щенок ловко уворачивался.

— Ты смотри, какой, чувствует, что я выпивши. Знаешь, Лорд ведь тоже не любил, когда я выпивал. Когда я выпью, никогда не позволял себя целовать, а когда трезвый, пожалуйста. И этот такой же. Ну ты смотри! — бизнесмен перевернул щенка на спину. — Кобелек, хороший кобелек! — мужчина почесал пальцем живот щенка, от чего тот заурчал. — А, любишь, любишь. Все вы это любите, — он потрогал уши, посмотрел глаза. — Замечательный щенок. С него такой пес вырастет! Я и Лорда таким взял, два месяца было с небольшим.

— Это тебе, — сказал Глеб. — Бери.

— Мне?

— Да как узнал о Лорде, решил тебе подарок сделать, — ответил Сиверов.

— Нет, я больше собак заводить не буду, не хочу, — погрустнел бизнесмен, но щенка продолжал держать на руках и тихонько поглаживать. Через полчаса щенок бегал по дому, тычась в разные углы, но все время возвращался к бизнесмену, пытаясь укусить того за ногу.

А Кайманов разговорился, вспоминая то злополучное утро в мельчайших подробностях. Он видел киллера, когда тот сидел на заднем сиденье в машине, видел, как тот шел по двору, держа руки в карманах, видел, как стрелял. Память у бизнесмена была превосходная. Он даже запомнил родинку под правым глазом киллера или бородавку.

— Знаешь, Павел, я тебе верю и знаю, ты мне вреда не причинишь. Поэтому я тебе и рассказываю все это, будь оно проклято. Этого я обучу как следует, этот будет безжалостен.

— А может, не надо? — сказал Глеб, положив ладонь на плечо Кайманову. — Может, пусть он лучше другом твоим настоящим будет?

— Ну, знаешь... Другом он и так будет. Человек так дружить не умеет, как собака. Это я тебе говорю не просто так, поверь. Человек всегда предать может, а вот пес, настоящий пес, никогда не предаст и никогда не изменит. Да и молчат они. Правда, бывает, смотришь на него и хочется, чтобы он сказал что-нибудь. Я вот теперь даже пить не буду. Видишь, ему не нравится, когда на него перегаром дышат, не нравится, когда запах водки.

Кайманов вытащил из-под стола щенка, поставил прямо на скатерть и смотрел на него, словно это было произведение искусства, причем бесценное, ни с чем несравнимое.

— Хороший ты какой.

— Назовешь как? — спросил Сиверов.

— А ты как посоветуешь, Павел?

— Назови его Лордом в память о погибшей собаке.

— Лордом, говоришь? А почему бы и нет? Память будет. Люди так всегда поступают. Вот меня по деду назвали, а тебя? — спросил Игорь Дмитриевич Кайманов, взглянув на Глеба.

— И меня так же.

— Тогда я его назову Лордом. Лордик, Лор-дик... — бизнесмен гладил щенка, прижимая его к столешнице огромной ладонью. Песик держался на толстых ножках, толкал крупной головой ладонь. — Ух, какой сильный, красавец, а не пес! Слушай, если тебе запчасти нужны будут к твоей тачке, приезжай, всегда пожалуйста.

— Хорошо, — сказал Глеб и еще раз посмотрел на часы.

— Спасибо тебе, — пожимая руку Глеба, произнес бизнесмен. — Ты меня, можно сказать, спас.