Караван дурмана - Сергей Донской Страница 40

– Уау!.. Я про мужика не дорассказал. Про того, который Чаплыге и Брамсу копыта переехал.

– А! – оживился Леня. – Выкладывай!

«Ну вот, опять раскомандовался. Когда дитя потешается, оно не задумывается о том, что придет время горько плакать. Да только Москва слезам не верит, даже самым горючим. Жмеринка тоже», – Жора взял со стола пустую чашку и принялся вертеть ее перед глазами, словно умел гадать на кофейной гуще. На самом деле он и без всякой мистики знал нечто такое, о чем Ленчик пока что даже не подозревал.

– Я пробил фамилию и координаты этого мужика, – сказал он. – Это бывший гэбэшник. Такая вот хиромантия, братишка.

– Не тяни кота за хвост, – потребовал Леня. – Обрисуй ситуацию. Желательно без хиромантии.

– Ситуация нехорошая. Прежде чем с Чаплыгой и Брамсом разобраться, этот гэбэшник им один вопрос задал, помнишь?

– Какой вопрос? – подался вперед младший брат.

– Простой. Он спросил у них: «Королькова пасете?»

– Что из того?

– Значит, он не случайно нарисовался, – терпеливо пояснил Жора. – Рината помянул, чтобы нам мозги запудрить, а сам тоже у Королька на хвосте, только действовал в одиночку, на свой страх и риск.

– В одиночку? Так теперь не бывает, – возразил Леня, опасливо поджимая ноги под себя.

– Бывает. Не часто, но бывает. Не всю борзоту под корень пока извели. Кое-какие ковбои еще гуляют по свету.

– Этот – не разгуляется. Как его фамилия?

– Громов. Олег Николаевич. – Жора оставил чашку в покое и уставился в потолок. – Он, оказывается, до того, как во дворе корольковской сучки оказаться, к Яртышникову наведался, устроил ему допрос с пристрастием.

– Кто такой Яртышников? Что за хрен с бугра?

– Барыга, у которого Королек грузовики выкупил. Просекаешь, чем это пахнет? Мы фактически чужой товар замылили, кучу невинного народа положили. – Пожевав губами, Жора неохотно признался: – Короче, беспредел мы устроили конкретный, а стрелки на Королька перевели. Если об этом братва прознает, нам несдобровать. По головке нас с тобой не погладят.

– Лично я, – заявил Леха, – сам своей головкой предпочитаю заниматься. – Сложив пальцы трубочкой, он сделал красноречивый жест.

Жора поморщился:

– У тебя одно на уме. Ты лучше свой хрен к носу прикинь: что получается?

– Ну? – В голосе Лени прозвучала истеричная нотка.

– Палку гну! Яртышников, чмо, раскололся, как тыква. Громов, гад, его наизнанку вывернул, все выведал.

– На кой оно ему надо?

– Один из водил, которых мы в Казахстане пощелкали, был его зятем. Этот Громов кинулся на его поиски, вот и вышел сначала на Яртышникова, потом на Королька, а под конец и на наших пацанов. Кто знает, что они от страха запели? Может, заложили нас с потрохами?

– Правильно я сделал, что велел их мочкануть, – процедил Леня. Его лицо некрасиво передернулось.

– Нет, – возразил Жора. – Сейчас бы самое время обоих по новой допросить, а ты сам концы обрубил. Поспешил впереди паровоза.

Леня уже осознал свой просчет, но признавать это или тем более каяться не собирался. А потому просто спросил:

– И что дальше?

– Дальше не знаю. – Жора зевнул, на этот раз по-настоящему, широко, с удовольствием. – Скорее всего, гэбэшник Королька с его бабой завез подальше и кончил.

– А сам? – Леня переплел ноги, сунутые под кресло.

– А сам, как я понимаю, в братский Казахстан подался. Возможно, уже надыбал там что-то. Если не сложил свою буйную головушку раньше времени. Как там в твоей считалочке?.. «На вокзале, в темном зале…»

– Блин, блин, вот же блин! – Не усидевший на месте Леня принялся мерить кабинет шагами, размахивая руками, как мельничными крыльями. Еще недавно ему было холодно, а теперь вдруг сделалось жарко, и, приблизившись к окну, он рванул раму на себя, подставляя разгоряченное лицо свежему воздуху.

– Блины потом печь будем, – сказал Жора, демонстрируя полное спокойствие, которого на самом деле не испытывал. Персона Громова занимала его куда меньше, чем поведение родного брата-близнеца. Тот не просто психовал, а еще и отчаянно трусил в придачу, хотя пытался хорохориться. Боялся возможных разборок? Да нет, Ленчик никогда не заглядывал вперед дальше собственного носа. Если бы ему сообщили, что в недалеком будущем его прихлопнут, как муху, он бы продолжал жить, как жил, нисколько не заботясь о нависшей угрозе. Привык жить сегодняшним днем, ну, в лучшем случае, завтрашним. «Авось да небось» – вот его девиз, его жизненное кредо. Заварит кашу и ждет, пока старший брат ее расхлебывать станет.

– Отойди от окна, – мягко сказал Жора. – Простудишься.

– А чего это ты заботливый такой? – завопил Леня, сделавшись похожим на молодого Геббельса, доводящего себя на трибуне до истерики. – Тебя мое здоровье очень волнует? Оно тебя колышет, здоровье мое?

– Не кипятись, все будет путём.

Жора ободряюще улыбнулся, а его сердце сделалось холодным-холодным, прямо-таки ледяным. Его худшие подозрения подтверждались. С самого детства, затеяв какую-нибудь каверзу против старшего брата, Ленчик всегда вел себя одинаково: срывался на крик, топал ногами, брызгался слюной. Знал, что если его затея не выгорит, то он будет нещадно бит, возможно, даже ногами. Но без подлостей все равно не мог – такая уж натура. И вот теперь история повторялась, но ставки были уже не те, что раньше, они значительно возросли с тех пор, как Ленчик травил любимых кошечек матери, а вину сваливал на старшего брата. Пытался свалить.

– Думаю тебе одно дело поручить, – произнес Жора, вставая.

– На поиски Громова хочешь меня отправить? Один не поеду, – быстро сказал Леня. – Мы ж в Казахстан втроем ездили: ты, я и Приходько. Вот давай и прокатимся туда снова, в том же составе. Тем более что наркоту надо будет забрать и в Москву перебросить.

Приняв личное участие в операции, Рубинчики не стали дожидаться, пока казахские братки, с которыми они были завязаны, совершат бартерную сделку. Как только оружие будет обменено на героин, им дадут знать. Самостоятельно подельникам такую партию в Москве не сбыть, так что подвоха с их стороны можно не опасаться. И все же в последние дни Жора глядел на телефон гораздо чаще, чем обычно: когда же ты разродишься долгожданным звонком, проклятый?

– Поездку мы позже обсудим, – нахмурился он. – Рано еще. А сейчас проблема другая.

– Какая проблема? – насторожился Леня. Он вроде бы смотрел на старшего брата, но косил при этом так отчаянно, словно боялся встретиться с ним взглядом.

– Я тут домишко один облюбовал. – Жора положил руку на вздрогнувшее плечо брата. – Недалеко от Москвы. Прикупить бы надо, пока отдают по дешевке, и двинуть по хорошей цене. Хочу, чтобы ты съездил, посмотрел.

– Зачем? – проворчал успокоившийся Леня. – Решил так решил. Покупай, если халабуда стоящая.