Караван дурмана - Сергей Донской Страница 38

Целеустремленности и деловитости братьев Рубинчиков могли бы позавидовать навозные жуки, которых с раз и навсегда выбранной дороги не собьешь, отказаться от намеченной цели не заставишь. Жуков может остановить только смерть, в противном случае они вновь и вновь будут скатывать свои шары, откладывать в них личинки и прятать под землю с такой старательностью, будто ничего дороже собранного ими дерьма нет и быть не может.

Если навозники решили, что их драгоценная ноша должна быть захоронена во-он в том укромном местечке, а не где-нибудь еще, то так оно и будет, не сомневайтесь.

Носы у братьев Рубинчиков выдающиеся, на пол-лица, волосы иссиня-черные, гладкие, блестящие, словно лакированные спинки жесткокрылых. С такими чудесными волосами жить бы и жить в славном городе Жмеринка, где они родились, ан нет, стало тесно Рубинчикам на родине, захотелось им обосноваться в Москве. И вот, пожалуйте, они уже не никакие не жмеринские босяки, а настоящие столичные бизнесмены, у которых офис в Большом Головинском переулке, на Сретенке.

Братья Рубинчики – однояйцевые близнецы, поэтому любят одни и те же забавы, имеют одних и тех же девочек, одеваются одинаково. Если Жора выразил желание обзавестись серебряными часами «Магнум Квотербек» с пятикаратовыми бриллиантами, то и Лене непременно подавай такие же, причем на идентичном ремешке из кожи луизианского крокодила. Вы спросите: зачем гражданам, которых в море палкой не загонишь, водонепроницаемые часы, выдерживающие давление на глубине до тридцати метров? Ответ прост: этого не знает никто, включая братьев Рубинчиков. Не станете же вы интересоваться у навозных жуков, чем беличье дерьмо хуже барсучьего, из которого они лепят свой шар. Жуки вам не ответят, не смогут. И Рубинчики тоже понятия не имеют, на кой ляд им именно эти часики, а не какие-нибудь другие.

Впрочем, со своими глупыми вопросами к Жоре и Лене даже не суйтесь, если нет у вас серьезного дела, сулящего хорошие прибыли, подъемы и дивиденды. В офис вас без протекции просто не пустят, домой – тем более, в «Линкольн» Рубинчиков и самый бедовый инспектор дорожного движения сунуться поостережется, а вам туда и вовсе дорога заказана. Даже если вы обзаведетесь клубной картой «Marina Club», как это однажды сделали братья с сильного перепоя, то вряд ли вы их там застанете. В клубе бассейн, аквагорка, гидромассаж, там дают уроки танцев, йоги, преподают азы боевых искусств. Да только к чему Рубинчикам танцы и йога, скажите на милость? Они что, плясать в Москву приехали? В позе лотоса сидеть? А из всех видов массажа для них наиболее важен тайский, которого в «Марине» как раз не делают.

Чаще всего жмеринские братья сидели в офисе в Головинском переулке. Напротив, чуть наискосок, – здание бывшего кинотеатра «Уран», а на его торцевой стене красуется билборд, рекламирующий фирму «Рубинчик & Рубинчик». На щите – увеличенное фото, на фото – некое счастливое семейство, развалившееся посреди необъятной кровати вместе со своей не менее счастливой собакой. И подпись: «Уложим всех. Семья Фанцотти». Это юмор такой, специфический. Для непонятливых чуть ниже дано разъяснение: «Прямые поставки мебели из Италии от лучших европейских производителей». На самом деле лучшие европейские производители орудуют в пределах Москвы, на территории выкупленной Рубинчиками фабрички. Как увидите на Сретенке красочный щит, рекламирующий продукцию братьев, смело поворачивайте за угол и попадете в Большой Головинский, но возле входа в офис фирмы лучше без нужды не перетаптывайтесь, потому что бодигарды, наблюдающие за вами через «глазки» видеокамер, могут вас не так понять. Неизвестно, как насчет итальянских Фанцотти, а жмеринские Рубинчики – парни горячие, они действительно кого угодно уложат, в самом буквальном смысле. То есть не на кровать.

Однако и у них имеются естественные враги. Чтобы не быть захваченными врасплох и увеличить сектор обзора, Рубинчики распорядились срубить один канадский и два американских клена, торчавших посреди тротуара. Жаль. Как известно, на самой Сретенке деревьев нет, так повелось с конца восемнадцатого века, когда из-за появления Сухаревского рынка стало настолько тесно домам торговых людей, что ни воротам, ни деревьям места здесь не осталось. А в примыкающих переулках деревья росли беспрепятственно, пока не понастроили там офисов с магазинчиками вперемешку. Теперь Большой Головинский переулок, долго сохранявший изгибы прежней улочки с чуть ли не деревенскими избами и огородами, преобразился до некого сходства с западными стандартами: в витринах и башмаки на любой вкус, и дамское белье, и автоугонные приспособления, и манекены в обтягивающих джинсах: смотрите, люди, любуйтесь, проникайтесь чувством прекрасного!

Все это изобилие возникло на месте каменных мешков-подвалов, куда пролезть можно было лишь с тротуара, чуть ли не раком. Здешние дома, палаты и усадьбы давно посносили к чертовой матери, разрушили их до основания вместе с воспоминаниями о том, как ходили отсюда на Троицу в Переславль и Владимир, как встречали у северных ворот Белого города образа Владимирской Божьей Матери, простодушно надеясь, что она поможет москвичам уберечь свой город от воинства хромого Тимура. И о том, как возвращались в Москву русские полки, одолевшие Казанское ханство. И о предках, среди которых ни одного приличного бизнесмена не было – сплошные кафтанники, кузнецы, дегтяри, сабельники, холщовники, кожевники, калачники, москательщики… Отпрыски безвестных стрельцов да пушкарей заделались владельцами бутиков, пабов, рестораций, звездатых отелей. Просвещенный народ, выпестованный демократией, вскормленный канадской пшеницей, вспоенный баварским пивом. Попробуй загони таких в ополчение, если, не приведи господи, повторится Великая Отечественная. Некому больше рыть окопы, бросаться под танки, шагать по мостовой с мосинской винтовкой в руках.

Взять хотя бы жмеринских братьев Рубинчиков, отгрохавших себе трехэтажный офис чуть ли не в самом центре столицы. Они к мосинской винтовке и не прикасались никогда, предпочитая самые современные модели стрелкового оружия. Родина в опасности? Да они сами в опасности с юных лет, им про родину думать некогда. А что касается ополчения, то у них свое собственное имеется, мобильное, сытое, вооруженное до зубов.

О нем, вернее о некоторых его представителях, и шла речь сереньким мартовским днем, когда братья Рубинчики сидели в своем офисе и, попивая кофеек, обсуждали некоторые из возникших перед ними проблем.