Месть фортуны. Фартовая любовь - Эльмира Нетесова Страница 35

И лишь Паленый стоял молча в тени подземелья, кусая губы. Он готов был разнести этого верзилу Короля, ставшего на пути. Мишку теперь никто не замечал. И Капка, кажется, забыла его имя.

Паленый страдал. Уж пусть бы она издевалась над ним, устраивая всякие мерзости. Но только не оставалась к нему равнодушным бревном. Как все вернуть? Ведь перестала замечать, что я хожу в притоны — к шмарам. Порою, по две — три ночи провожу у них. Задрыга уже не видит и не злится. Значит, выкинула из сердца навсегда!

Поначалу Мишка радовался внезапной свободе. Когда он вернулся из притона лишь через две ночи, Задрыга не только не обругала, но и не оглянулась, не заметила возвращения Паленого. У нее уже появился Король.

Мишка ходил по шмарам, зная, теперь его никто не упрекнет, не обругает. Но, вернувшись в малину, злился на безразличие. Ни Капка, ни кенты не замечали Паленого. А он не мог смириться с таким отношением к себе и долго обдумывал, как лажануть Короля перед Черной совой, вернув себе уважение малины и Задрыги? Но ничего Подходящего не лезло в голову, и Паленый, положась на судьбу, ждал свой час…

Фартовые Черной совы теперь обговаривали, когда им лучше уехать из Калининграда. Теперь их ничто не держало здесь.

— Махнем в Питер! — предложил Глыба пахану. Но тот настаивал на юге.

— Надо и Медведя навестить! Потрафить ему. Вякнуть про падлу — Лангуста! Пора его на сход выдернуть! — предложил Шакал и продолжил:

— С нашим общаком нынче можем дышать кайфово! С месяц кутнем! А там посмотрим. Заодно кентам грев подкинем. Нашим. Плесени… Пусть дышат «на большой»,

— Пахан! Когда линяем? — спросил Паленый, пытаясь хоть как-то привлечь к себе внимание.

— Сегодня ночью! Так, кенты?

Фартовые согласно закивали головами.

— Тогда я отчаливаю! — сказал Мишка. Ему никто не ответил, не обратил внимания. И Паленый пошел в притон, к приглянувшейся шмаре.

Никто из законников Черной совы не знал и не мог предположить, что происходит у Лангуста.

Пахан городских паханов еще до рассвета узнал о пропаже общака и вмиг понял, чьих рук это дело. Он не запаниковал, не побежал на погост давиться, не заорал на стремачей. Он позвал паханов и законников. Рассказал о пропаже общака, назвал вора.

— Надо отмерить той же мерой! Не хотел я мокрить эту малину. Не без того не сдышимся! Нас оставили без башлей! Осмеяли, как пидеров! Не можем такое дарма спустить Шакалу. Он это дело прокрутил. За такое — с него и Короля сверну кентели!

— Но где они приморились?

— Вот это надо надыбать!

— Шпану уломаем! Та весь город обшмонает и надыбает!

— Тихо, кенты! Не кипятитесь! Есть у них кент. Паленый — его кликуха! Он — падла, недавний у Шакала! Свежак! Так вот ею, козла вонючего, я почти всякий день вижу в притоне. Бухает и со шмарами кайфует знатно! Его попутать надо! Добром не расколется — заставим трехнуть, где малина приморилась. И не только вякнуть, а и провести!

— А если не расколется?

— Ожмурим! Либо так уделаем, чтоб своими копытами слинять не смог. Шакал кентов не сеет. Начнет- дыбать свежака по городу. Вот тут мы его и схомутаем. Чтоб мозги не заклинивало, подкинем жару, сам рад будет вернуть общак. И свой — в придачу.

— А если тот козел в притон не нарисуется?

— Тогда другое обмозгуем! — недовольно оборвал Лангуст.

Городские фартовые, распределив меж собой притоны, вскоре покинули хазу пахана и, заглянув в магазины, разбрелись по знакомым улицам и закоулкам, по двое, по трое.

Мишка не увидел открывшейся двери комнаты, где он развлекался со шмарой уже не впервой. Здесь Паленого знали. И проведя не одну ночь, тот не ждал для себя в притоне никаких неожиданностей.

— Эй, кент, завязывай! Вскакивай на ходули! — услышал над головой внезапное, как гром. Он оглянулся через плечо.

— Сваливай с мамзели! Потрехаем! — не уходили из комнаты, следя за всяким движением Паленого.

Тот оделся, обулся. Встал. И, как учил Сивуч, обоим законникам, без промаха въехал в дых. Сам к окну бросился. Но… Не тут-то было…

Законники всех малин умели пересилить боль. Иначе они не были бы фартовыми.

Паленый лежал на полу без сознания.

Его избивали трое. Рассвирепевшие законники не щадили. Отступили от Мишки, когда поняли, что тот без памяти.

Паленого окатили холодной водой. Поддели в бок острым носком ботинка:

— Колись, падла! Где Шакал канает?

Мишка слышал голоса, но не понимал, кто о чем говорит.

— Пришили уже? — вошел Лангуст в подвал. И, оглядев Паленого, сказал:

; — Покуда дышит! Завязывай с трамбовкой! Одыбается, вякнет. Не захочет, чтоб еще вломили. Но, шары с него не сводите. Слиняет — вам хана!

Мишку больше не молотили. После трамбовки попытались уломать по-доброму. Принесли поесть, выпить. Но парень отказался наотрез. Не стал говорить с городскими законниками. Молчал, несмотря на угрозы — разнести его в куски.

Лангуст, потеряв терпение, сам вошел в подвал. Изобразив удивление и гнев на своих законников, велел им выметаться и начал разговор с Мишкой совсем с другой стороны, предложив ему остаться в городской малине законников.

— Я тебя давно приметил. Ты у Сивуча канал! И, как вякал старик, сумел слепить из тебя файного фартового! Давно хотел с тобой наедине потрехать. Все не обламывалось. Мешали. Теперь вот предлагаю — сваливай к нам! Доля будет порхатой! Клянусь волей! В чести дышать станешь! Любую кралю тебе достанем! Только укажи ее! В водяре купаться будешь. Хазу снимем кайфовую! По чести тебе! И положняк твой никто не тронет!

Паленый молчал.

— Верняк, педришь, башлей у нас нет, что все бабки Король увел? Вот, глянь сюда! — открыл неприметный тайник, где хранил свои деньги, к каким фартовые не имели отношения.

— Усек? То-то! Я не жмот! Файные кенты дороже башлей! Фалуйся! Я не Шакал! Своих законников, как маму родную берегу! Не хочешь, не вякай про Шакала! Но, если уломаешься, это — первое твое дело с нами. За него — лимон отвалю тебе!

Услышав последнее, Паленый оживился. Деньги он любил больше всего на свете.

— Лимон? — переспросил Лангуста. Тот подтвердил, и Паленый зашевелился.

— А задаток? — спросил скрипя горлом.

— Само собой! Половину! Это без трепу! — радовался Лангуст, отсчитывая деньги. Получив их, Паленый мигом рассовал пачки по карманам.

— Черная сова в подземке приморилась. В мраморном зале!

— Откуда к ним можно возникнуть незамеченными — сам проведешь. Лады? Когда сквитаюсь с Шакалом и Королем, слиняешь вместе с нами!

— Ходули в отказе! А они — вечером намыливаются слинять на море. На юг…