Троянская Одиссея - Клайв Касслер Страница 34

* * *

Отплыв на сотню футов от отеля, Питт ненадолго всплыл к поверхности, чтобы сориентироваться. Громада «Океанского скитальца», которую ветер и волны неумолимо относили прочь, вздымалась над ним подобно Манхэттену. «Морскую фею» Питту удалось разглядеть только с верхушки волны. Ему показалось, что судно качается на волнах где-то в миле от него, хотя на самом деле до него было меньше ста ярдов. Он засек по компасу направление на судно и вновь ушел в глубину, подальше от волнения, царящего на поверхности.

Линь, который он тащил за собой, с каждым следующим футом становился все тяжелее и все больше затруднял продвижение. Питт благодарил Бога за то, что линь такой тонкий и легкий, – в противном случае он был бы слишком неповоротливым и задача пловца стала бы просто невыполнимой. Чтобы минимизировать гидродинамическое сопротивление, он плыл опустив голову и сложив руки за спиной, под ребризером.

Он старался держаться на такой глубине, чтобы долины между волнами проходили чуть выше и волнение не мешало бы его продвижению вперед. Не однажды он терял направление, но одного взгляда на компас было достаточно, чтобы вернуться на правильный курс. Он изо всех сил работал ластами и упрямо тащил за собой линь. Петля линя врезалась ему в плечо. При продвижении вперед на каждые два фута сильное встречное течение относило пловца на фут назад.

Мышцы на ногах Питта начали болеть, и его продвижение замедлилось. Голова стала кружиться от избытка кислорода, сердце заколотилось от тяжелой нагрузки, дыхание стало затрудненным. Он не мог остановиться или ослабить усилия, потому что в этом случае течение быстро отнесло бы его назад и все труды пошли бы насмарку. Медлить было нельзя. Безразличное море продолжало нести «Океанский скиталец» навстречу катастрофе, и каждая минута была на счету.

Еще десять минут изматывающей работы, и Питт почувствовал, что ему изменяют силы. Тело отказывалось служить. Сознание диктовало удвоить усилия, но мышцы и плоть отказывались повиноваться. Всякой выносливости есть предел. От отчаяния Питт принялся грести руками, пытаясь облегчить нагрузку на ноги, которые с каждым мгновением двигались все тяжелее.

«Интересно, – подумал он, – как дела у Джордино, в каком он положении». Питт твердо знал, что Ал скорее умрет, чем сдастся, тем более что ставкой в игре служила жизнь множества людей, в том числе женщин и детей. Кроме того, Ал здоров как бык. Если в человеческих силах переплыть бурный океан, пользуясь только одной рукой, то Ал это сделает.

Питт не тратил дыхание на разговоры и не спрашивал по радио, как обстоят дела у его друга. Были мгновения, когда он с ужасом чувствовал, что может и не добраться до судна. Тем не менее он усилием воли отбросил пораженческие мысли и заглянул глубоко в себя, пытаясь вызвать к жизни внутренние резервы.

Дыхание Питта теперь с трудом вырывалось из легких, грудь ходила ходуном. Линь за спиной все сильнее тянул назад. Питту казалось, что он взялся перетягивать канат против целого стада слонов. Он попытался припомнить старые рекламные проспекты, в которых силач Чарлз Атлант тащил по рельсам целый локомотив. Испугавшись вдруг, что сбился с пути, он бросил взгляд на компас. Как ни странно, он каким-то чудом умудрился сохранить курс на «Морскую фею».

Перед глазами уже начало темнеть от полного изнеможения. Вдруг он услышал, как какой-то голос произнес его имя.

– Держись, Дирк! – прозвучал в его наушниках крик Барнума. – Мы видим тебя под водой. Теперь всплывай!

Питт послушно поплыл вверх и выскочил на поверхность.

Барнум снова закричал:

– Посмотри налево!

Питт повернулся. До оранжевого буйка на конце линя, ведущего к «Морской фее», было не больше десяти футов. Питт не стал отвечать. Сил у него осталось примерно на пять хороших взмахов ластами, и он потратил их без остатка, чтобы добраться до буйка. Ни разу в жизни он не испытывал такого облегчения, как в тот момент, когда схватился за спасательный линь и перекинул через него руку. Теперь линь оказался прочно зажат у него под мышкой, а буек уперся сзади в плечо.

Пока Барнум и его люди подтягивали его к корме судна, Питт смог наконец расслабиться. Затем они осторожно подцепили багром линь в трех футах позади Питта и подняли его на палубу.

Питт поднял руки, и Барнум ловко снял с его плеча завязанный петлей конец линя. Он прицепил его к крановой лебедке, на которой уже висел линь, доставленный Джордино. Два моряка помогли Питту снять загубник и лицевую маску. Он глубоко вдохнул чистый соленый океанский воздух и обнаружил, что смотрит прямо в ухмыляющуюся физиономию Джордино.

– Копуша, – выговорил не успевший отдышаться Джордино. – Я обогнал тебя на добрые две минуты.

– Мне повезло, что я вообще добрался, – пробормотал Питт между двумя судорожными вздохами.

Пловцы, превратившиеся теперь в зрителей, уселись под прикрытие борта, чтобы до них не доставала вода, которая продолжала захлестывать палубу. Они ждали, пока уляжется сердцебиение и дыхание вернется в норму. Сидя там, они наблюдали, как Барнум подал сигнал Брауну и пятидесятигалонные бочонки, служившие поплавками для невидимого под водой троса, начали один за другим выскакивать откуда-то из-под отеля. Крановая начала вращаться, линь выбрал слабину, и бочонки медленно поползли к «Морской фее». Трос, висящий в воде под стальными поплавками, извивался в воде как змея. Через десять минут первые бочонки уже стучали в корпус исследовательского судна. С помощью крана их вместе с концами обоих тросов подняли из воды на кормовую палубу. Матросы быстро соединили их вместе через подготовленные Брауном проушины. Затем все вместе – отдохнувшие Питт и Джордино тоже приняли участие – завели концы на большой шпиль, установленный перед краном.

– Готовы к буксировке, «Океанский скиталец»? – тяжело дыша, задал вопрос Барнум.

– Готовы настолько, насколько это возможно, – послышался ответ Брауна.

Барнум вызвал старшего механика:

– В машинном отделении готовы?

– Так точно, капитан! – ответил кто-то с сильным шотландским акцентом.

Затем Барнум обратился к первому помощнику в ходовой рубке:

– Мистер Мэверик, я буду командовать отсюда.

– Понял, капитан. Передаю управление.

Барнум с посуровевшим лицом шагнул к пульту управления, установленному перед большим краном, и встал перед ним, широко расставив ноги. Он положил руки на два хромированных рычага и мягко сдвинул их вперед, глядя при этом вполоборота назад, на нависающую над ними громаду отеля. Исследовательское судно казалось перед ним карликом.

Питт и Джордино стояли рядом с Барнумом по обе стороны. Все до единого члены экипажа и ученые судна собрались на том крыле мостика, до которого уже не доставали волны. Все в напряженном молчании смотрели на «Океанский скиталец» и ждали. Два мощных магнито-гидродинамических двигателя «Морской феи» не передавали движение на кормовые винты. Они производили энергию, которая шла на закачку и выбрасывание воды. Водометные двигатели создавали реактивную тягу. Поэтому при запуске двигателей за кормой судна не появилась обычная бурлящая масса зеленоватой воды. Вместо этого поверхность моря вспороли две водяные реки, как маленькие горизонтальные торнадо.