Ген деструктивного поведения - Владимир Паутов Страница 33

— Может блеск от окуляров бинокля?― мелькнула в голове мысль. Я посмотрел на прапорщика. У Димы бинокля не было, у меня тоже. Мы не использовали никаких оптических средств наблюдения, потому, как солнце уже светило нам в лицо, поэтому, если бы у нас был бинокль, то солнечные блики от его окуляров смогли бы отразиться и солнечными зайчиками попасть в глаза человеку, стоявшему напротив. Тогда это означало бы нашу полную расшифровку, но оптики-то у нас не было, вот в чём дело, а «Разработчик» вёл себя так, будто кого-то или что-то увидел.

— Почувствовал, значит, что мы пришли за ним? ― возникла одна и та же мысль в голове у меня и моего напарника одновременно. Непроизвольно, потом уже ни я, ни прапорщик не могли объяснить причину, побудившую нас совершить тот поступок, но мы осторожно вынули из-за пазухи пистолеты и сняли их с предохранителя. Было непонятно, что нам или кого нам ждать, но мы всё-таки изготовились к бою. Слишком уж велико было чувство опасности, возникшее где-то у нас в самой глубине души в момент, когда «Разработчик» рассматривал горы, у подножия которых в густых кустах терновника находились я и Димка.

Девушка ушла тем временем в коттедж. Через некоторое мгновение она вернулась, неся в руках пластиковый пакет, из которого стала вынимать фрукты, банки с пивом или прохладительными напитками и что-то ещё. Мы переглянулись и облегчённо вздохнули. Но тревога наша не была напрасна. Из дома вышли охранники. Их было восемь человек, ещё двое просматривались внутри помещения на первом этаже, они, наверное, находились в дежурной комнате, где помещалось оборудование и сигнализация. Охранники вышли не одни, они вывели с собой собак, двух мощных доберманов. Собак отпустили с поводка, и те начали большими скачками бегать по всей территории объекта, постепенно приближаясь к кустам, из зарослей которых мы вели своё наблюдение. Для нас наступал момент истины, ибо глупо было завалиться, когда большая и основная часть работы уже сделана, ведь такой путь проделали от Союза и до объекта, причём за рекордно короткое время. «Вот и всё! Приехали!» — пришла в голову вполне естественная мысль, но паника вслед за ней не возникла, просто мозг чётко зафиксировал сложившуюся внештатную ситуацию и сделал соответствующие ей выводы.

— А я решил, что ситуация внештатная? — сам собой возник в голове вопрос. — Ведь мы предполагали наличие собак на объекте? Предполагали! Вот они теперь перед нами. Теперь надо выкручиваться. Как?

Собаки тем временем постепенно увеличивали зону поисков. Они почти вплотную подошли к нашему терновнику. Охранники так же не стояли на месте и не являлись сторонними наблюдателями. Они разбились на четыре группы и начали внимательно осматривать колючую изгородь, пляж и изучать с помощью бинокля склоны гор и акваторию озера вблизи турбазы. А двое даже сели на аквамотоциклы и помчались вдоль берега, изредка останавливаясь и приглядываясь к чему-то в воде.

Я достал из одного нагрудного кармана небольшой баллончик со специальной жидкостью, предназначенной именно для маскировки от собак.

— Сейчас у нас появятся прекрасная возможность для проверки эффективности действия препарата, — подумал я про себя, но вслух еле слышно прошептал, — если препарат этот самый не подействует, то нам Димыч придётся вступать в бой прямо сейчас, здесь и средь белого дня. Охрану мы с тобой, конечно, завалим всю в течение одной минуты, лабораторию разгромим, «Разработчика» ликвидируем, девку оставим жить, от неё вреда не будет, но самим уйти не удастся! На сто процентов застрянем здесь! Хотя можно будет и попытаться. Машину захватить мы сумеем, на ней рванём до границы, а там по плану, разработанному нами ещё на штаб-кваритире в Москве, а вообще, как Бог положит. Алёшку надо бы предупредить.

— Как услышит наши выстрелы, сам выскочит без всякого предупреждения, — шепнул в ответ прапорщик.

Мозг работал быстро и чётко, потому как нужно было принимать решение, и это решение не должно было быть ошибочным, но единственно верным и правильным.

Операция, так прекрасно разработанная генералом и нами, находилась на грани срыва из-за собак, которых я всегда опасался более чем людей.

— Доберманов этих мы сейчас перестреляем, а после останется один единственный выход — в бой, но операция, правда, пойдёт абсолютно по другому и, что самое главное, неизвестному для нас пути! Только задачу мы выполним любой ценой! — решил я про себя и Димка мысленно одобрил мой план. Наши нервы напряглись до предела, а вот мышцы мы постарались, наоборот, держать в расслабленном состоянии. Так и должно быть, в противном случае человек не сможет вовремя сгруппироваться и на десятые доли опередить своего противника, а нашим противником сейчас были собаки, у которых реакция и быстрота превышает человеческие возможности, но неподготовленного человека, а мы таковыми не являлись.

Препарат, который нам вручил начальник Управления перед самой отправкой, мы проверяли неоднократно на полигоне. Своих собак замучили до рвоты, но то был полигон, в жизни иногда происходит немного по-другому, то ветер не туда вдруг подул, то влажность стала слишком большая, то температура воздуха неожиданно высокая.

Кинолог-инструктор, помню, объяснял как-то на площадке: «Собак, товарищи офицеры, бояться не надо. Когда собака идёт в атаку нельзя кричать и размахивать руками, а тем более орать, например, на её проводника или хозяина и угрожать им, ведь для собаки эти люди являются объектами любви и охраны. «А что же тогда делать?» — можете вы спросить меня. Отвечаю! Желательно стоять по стойке смирно и стараться при этом не смотреть собаке в глаза, ибо она будет воспринимать такой взгляд как дерзкий вызов себе. Если же собака всё-таки напала, снимайте с себя то, что есть на вас, например, куртку, рубашку, штаны, наконец, трусы с носками, любую одежду и наматывайте на правую руку, как правило, все собаки натаскиваются и тренируются на предплечье и запястье правой руки, в которой может находиться пистолет или нож. Редко собаки приучаются работать на голень, горло, ещё реже на пах. После того как собака прыгнула и ей была подставлена рука, своей левой можете делать, что угодно, особенно если в ней ещё находится нож, можете схватить любую острую палку, сучок от дерева, железяку, обычный гвоздь. У собаки ведь живот ничем не защищён. В крайнем случае, когда под рукой ничего нет, постарайтесь бросить в морду атакующей собаки или свою рубашку, или куртку, или просто тряпку. Для чего? Это просто переключит внимание собаки с вас на другого внезапно появившегося врага. Она начнёт уже вместо человека воспринимать простую тряпку за своего главного противника, вставшего у неё на пути к атакуемому объекту, к тому же на тряпке останется ваш запах». Всё, что говорил нам инструктор насчёт тряпки, оказалось истинной правдой. Мы это проверили на практике, хотя, скажу честно, всё равно всякий раз, когда в атаку на меня шла тренированная служебная собака, сердце моё замирало, а душа от страха прямиком уходила в пятку

Итак, доберманы приближались к нам. На всякий случай мы приготовили запасные пистолеты, обоймы к ним и накрылись с головой материалом, что-то наподобие накомарников, сквозь который можно было видеть. В этот миг нельзя было ни в коем случае смотреть собакам в глаза, эту заповедь инструктора мы помнили хорошо. Доберманы подошли вплотную к нашим кустам, но в самую их гущу не полезли. Походили рядом, понюхали. Настроены они были довольно миролюбиво и на нас не обратили абсолютно никакого внимания и, сделав быстро свои собачьи дела, удалились прочь. Они не учуяли нашего запаха. Учёные не подвели нас, честь и хвала им за это. Я осторожно повернул голову и взглянул на Димку. У того по виску на щёку медленно стекали капли пота, да и у меня на лбу так же выступила испарина, которую невозможно было вытереть, ибо шевелиться я не рискнул, дабы не быть замеченным. Прапорщик посмотрел на меня и глазами подавал знак, что, мол, всё хорошо, опасность миновала, а по его шевелящимся губам я понял: «Какие мы молодцы! Железную выдержку проявили!»