Генеральские игры - Сергей Донской Страница 33

А ну их к чертовой матери, во главе с Ником Сундуковым!

Надо быть последней идиоткой, чтобы связать судьбу со звездным мальчиком подобного сорта, но Алиса поступила именно так, хотя считалась вполне разумной девушкой, неплохо разбиравшейся в программировании и поэзии, симпатичной, целеустремленной, честолюбивой. Честолюбие ее и подвело.

Началось все с интернетовского сайта группы «Тип-Топ», созданного Алисой по сходной цене. Потом последовал заказ на оформление диска. Для безвестной девушки из Костромы это было огромной удачей, во всяком случае, Алиса полагала так, прибыв в столицу за деньгами и контрактом о дальнейшем сотрудничестве. Через полтора месяца пришлось наносить повторный визит, поскольку неожиданная беременность сама собой не проходила. Никита Сундуков, выслушав признание Алисы, не стал обзывать ее шантажисткой и вымогательницей, а сказал слабым голосом, что готов жениться. Он как раз переживал жесточайшую ломку, усугубленную суицидальными наклонностями, так что брак показался ему спасительной идеей. Кроме того, любимцу публики поднадоело лечиться от всевозможных венерических напастей, подстерегавших его на тернистом пути к славе.

Короче говоря, Сундуковы обвенчались. Ребенок у них так и не родился, поскольку вскоре у Алисы случился выкидыш, что было неудивительно при том образе жизни, который она вела. Бежать бы, бежать сломя голову из этого вертепа, да только обратно в Кострому не тянуло. Родители звали обратно, при виде фотографий улыбающегося Никиты плевались, твердили, что связь с ним закончится плохо. Алиса лишь отмахивалась, полагая, что хуже, чем есть, быть не может. Оказалось, еще как может. Это стало ясно сегодня, когда муж зазвал Алису в гости к Гелхаеву и в ходе дружеского застолья фактически продал ее в рабство. Может быть, лишь временно, на это очень хотелось надеяться. Но, учитывая то, как нахально вели себя соплеменники Гелхаева, они уже считали Алису своей собственностью. Безраздельной.

– Выходи, – повторил Ильяс, гарцуя снаружи, как жеребец. Ширинку он успел расстегнуть, и, судя по возбужденному виду, никаких просьб и уговоров слушать не желал. А хотел он только одного, хотел сильно, сомнений по этому поводу уже не оставалось. Водитель, имени которого Алиса не знала, ловко перегнулся через спинку сиденья и ухватил ее за волосы, приговаривая:

– Ты что, русского языка не понимаешь, сучка? Вылазь. Если вздумаешь упрямиться, дальше в багажнике поедешь, а отдерем мы тебя по-любому, так что не упрямься.

– Пусти, – потребовала Алиса, чувствуя, как на глазах выступают слезы жгучей боли и такой же жгучей обиды. – Я сама.

– Другой разговор, – обрадовался водитель, разжимая пятерню. – Сама – это правильно. Будь умницей, и всем будет хорошо, все будут довольны.

Но Алиса не оправдала ожиданий кавказских кавалеров. Выбравшись наружу, она отпрянула от устремившегося к ней Ильяса и попятилась, не выпуская из виду обоих насильников.

Кричать и звать на помощь было бесполезно. Оставалось лишь маневрировать на открытом пространстве, не позволяя наброситься на себя с двух сторон одновременно.

– Ты чего? – обиженно спросил Ильяс, вторая попытка схватить жертву тоже не увенчалась успехом. – Лучше давай по-хорошему, слышишь?

– Она хочет, чтобы ее сначала немножечко побили по попке, – сказал водитель, расстегивая брючный ремень. – Я знаю, многие русские девушки это любят.

Ильяс вооружился кое-чем посущественней: уродливым на вид пистолетом, который был направлен Алисе в живот с требовательным окриком:

– Раздевайся и иди сюда.

– Нет, лучше ползи на четвереньках, – предложил водитель, потрясая ремнем.

– Слышала, что тебе сказано? – спросил Ильяс Алису, многозначительно передернув затвор пистолета.

В ее груди стало пусто и холодно, но это было вызвано не только страхом. Теперь к нему присоединилась еще и решимость, то самое безрассудное упрямство, которое заставляет побеждать… или идти на верную гибель.

– Как я понимаю, вам невтерпеж, да? – спросила Алиса непривычным для себя звонким голосом.

– Уй, невтерпеж, – признался водитель, приближаясь к ней довольно скованной походкой, вызванной тем, что расстегнутые штаны успели сползти до колен.

– Тогда вам придется трахать друг друга, мальчики, – сказала Алиса с веселой злостью. – Уж не знаю как: поочередно или одновременно.

– Что ты сказала? – Лицо Ильяса перекосилось, а пистолет в его руке опасно задергался. – Ты думаешь, мы с тобой шутки будем шутить?

– Нет, шутить вы больше не будете. Вы вернетесь на свои места, и мы поедем дальше. Тогда я выполню то, о чем попросил меня Гелхаев. В противном случае я просто откажусь заниматься вашим чертовым компьютером. Выкручивайтесь сами.

– Ты знаешь, что с тобой за это сделают? – осведомился замерший на полпути водитель.

– Догадываюсь, – кивнула Алиса. – Примерно то же самое, что собираетесь сделать вы. Так что терять мне нечего.

– Нет, ты не догадываешься. Черный Ворон с тебя в лучшем случае шкуру спустит, а потом на муравейнике плясать заставит.

– Поглядим. Вот я сейчас побегу, а ты, – палец Алисы указал на Ильяса, – стреляй из своего пистолета. И объясняй потом Ворону, как вышло, что ты не доставил меня до места назначения. Может, с вас самих шкуру спустят, а? Может, вы сами на муравейнике станцуете?

– Она над нами издевается, – догадался водитель с обиженным выражением на лице. – Она берет нас на понт, эта шлюха.

– Давай проверим. – Алиса заставила себя пренебрежительно усмехнуться. – Попробуйте меня трахнуть, попробуйте убить. А потом посмотрим, кто кого брал на понт. Лично я не блефую. А вы?

Парни переглянулись, обменялись парой чеченских фраз, после чего водитель, сверля несостоявшуюся жертву ненавидящим взглядом, принялся пристраивать свой ремень на прежнее место.

– Садись в машину, – распорядился Ильяс, конопляную жизнерадостность которого как ветром сдуло. – Мы хотели тебя немножечко разыграть, не обижайся.

– Не обижайся, – поддакнул водитель, но когда Алиса проходила мимо, не удержался и ткнул ее кулаком под ребра. – Тварь!

У нее в глазах потемнело от боли, но она удержала готовый вырваться наружу стон.

– Еще одна такая выходка, – она распрямилась, держась за бок, – еще одна такая выходка, и наш договор будет расторгнут.

– А ты не думаешь, что станет с твоим знаменитым мужем, если ты откажешься? – полюбопытствовал водитель, не торопясь разжимать занесенный кулак.

– Еще как думаю, – призналась Алиса, глядя ему в глаза. – Надеюсь, что он испытает на себе то же самое, что испытала я. А ударишь еще раз, я тебе нос откушу, джигит.

Парни опять заговорили по-своему, после чего водитель занял свое место за рулем, хлопнув дверцей так сильно, что корпус машины еще долго раскачивался на подвесках.

– Смотри, – предупредил Алису Ильяс, прежде чем последовать его примеру. – Если не справишься с поручением, я позвоню дяде и попрошу отдать тебя нам.